Серафима, мотая головой, подъехала поближе.
– Площадь Запретного Города там, говорю, – натужно откашлялся и повторил Обаока. – Тэнно, да увеличится его благосостояние до миллиона коку риса, там живёт. И тайсёгун Шино. И Совет Вечных.
– Самое главное, – недобро хмыкнула царевна.
– А я на этом месте попрощаюсь с вами и пожелаю успеха вам и удачного обретения семейного счастья вашим малышам, – чуть смущённо повёл плечами самурай.
– Благодарим вас, Косо-сан. Вы нам очень помогли, – Серафима приложила руку к сердцу и поклонилась.
Самурай ответил ей степенным поклоном.
– Спасибо, – склонил голову и Агафон. – Но отчего именно здесь вы нас покидаете?
Обаока кривовато улыбнулся:
– Чтобы нечаянно не увидеть то, о чём я буду обязан сообщить городским властям, это во-первых. А во-вторых, стража на воротах, в отличие от меня, страдает очень хорошим зрением и памятью.
– Приятно встретить человека с рациональным мышлением, – дрогнули в улыбке губы Агафона, всю дорогу угрюмо оглядывавшегося и не проронившего ни слова.
Обаока сложил перед грудью руки лодочкой.
– И я был рад знакомству с вами. Удачная встреча, счастливые звёзды. Уверен, что буду рассказывать о нём своим детям с гордостью, лишь бы поверили. Прощайте, северные демоны! Да освещает вам путь ясноокая Мимасита!
Самурай отпустил поводья, выдохнул и ссутулился, точно отдал расставанию последние силы.
– Вассё! – шлёпнул он пятками жеребца, и тот устало поцокал во тьму лабиринта столичных улочек.
Агафон и Серафима переглянулись. Они у цели. Что теперь?
– Давай пока просто проедем по площади и оглядимся, – предложил маг.
Вдалеке за стеной что-то свистнуло и заполыхало, как рассекаемое гигантским мечом северное сияние.
– Что-то мне там не нравится…
– Мне тут уже полчаса ничего не нравится! – взорвалась царевна. – Они там! Я чую, они там, в гуще всего!
– Сима, спокойно. Мы проезжаем по площади, оглядываемся, ломаем стену, пока никто не видит, забираем Ивановичей и уезжаем домой. Как тебе такой план?
– Уже лучше, – сжатые в ниточку Сеньки дрогнули в тени улыбки. – Вперёд?
– Вассё.
Проехав по чисто выметенной безлюдной площади, освещаемой гроздью пузатых жёлтых фонарей над воротами, и несколько сотен метров вдоль так же ярко освещённой стены, они пришли к двум выводам. Первый – что видят их всегда: несколько пар настороженных глаз постоянно следили из-за зубцов за их перемещениями. И второй – что сломать стену просто так не удастся.
– Но ты же говорил!.. – прошипела Серафима, едва они свернули с дороги, огибающей Запретный Город, на полутёмную улочку.
Прохожие, позабывшие о цели своего ночного похода, нерешительно топтались у крайних домов, не сводя глаз с далёких фейерверков, в раздумьях, бежать ли им прятаться или остаться и не пропустить самое интересное. На двух всадников странной наружности, смирно остановившихся у стены поодаль и не делавших ничего любопытного, внимание они скоро обращать перестали.
– Я говорил, что мне тут что-то не нравится, – озабоченно нахмурился чародей. – И теперь я понял, что именно. Защитные заклятья на этой треклятой стене. С налёту ее не повалить – в лучшем случае, срикошетит в нас же, причём куда бы мы ни отбежали. В худшем – сдетонирует и разнесет полгорода, и Запретного, и доступного. Кабуча… Не ожидал увидеть здесь такое… Это настоящие произведение искусства, чтоб его!..
– А перелезть можно?
– Нет. Не признанный магией сгорит, как только попытается ступить на галерею.
– Куполом закрывает?
– Нет, но десяток метров выше зубцов – вполне достаточно, чтобы защититься даже от самых резвых прыгунов.
– Что тебе надо, чтобы проделать в ней дыру?
– Время на подготовку.
– Сколько?
Маг скривился:
– Час. Полчаса. Не знаю!
– Ладно. Сразу, как только будет готово – ломай.
Удивлённый таким лёгким согласием потерять еще неизвестно сколько времени, волшебник потянул из рукава шпаргалку – и ее едва не вырвал из пальцев внезапный порыв ветра. Вскинув голову, Агафон успел заметить, как беззвучная серая тень, сорвавшаяся с седла второго коня, на мягких широких крыльях скрылась за крышами домов.
Детей Серафима обнаружила почти сразу. Хотелось бы сказать, что это сработало материнское сердце-вещун, но всё было гораздо проще: из всего соцветия огнищ, пожаров и пожарищ, охвативших дворец – настоящий город, не обмануло название! – только одно пылало малиновым. Без раздумий отметя случайности и совпадения, она метнулась к нему.