Хозяйство страны, столь отличной от Русского государства, привлекало его внимание. Прежде всего Котова поразили ирригационные сооружения. Почти не употребляя знаков препинания в тексте вообще, Котов ставит восклицательный знак в конце фразы «воды с гор по 20 и больше верст ведутся по подземелью!» (л. 27). Он отмечает несколько видов ирригационных сооружений: водные резервуары («ердани» — л. 23 об.), подземные кяризы — например, в Шемахе «воды... текут из столбов каменных, привожены из гор по подземелью» (л. 19 об.) или в Ардебиле «воды текучие приводные, а текут ис труб медных» (л. 23 об.), арыки — «а в садах и сквозе дворы реки копаные текучие» (л. 12 об.). Поразил Котова и впервые увиденный фонтан (л. 41 об.).
Сельскохозяйственные работы также нашли отражение в «Хожении» (лл. 13, 12 об., 29 и др.). Что касается сведений, которые Котов сам проверить не мог, — о них он всегда сообщает с оговоркой — «сказывают» (л. 33 и др.).
Данные географического характера у Котова почти всегда абсолютно верны. Как правило, он называет наиболее высокие горы, встретившиеся на пути. О горе Савалан он пишет, что она очень высокая и на ней весь год лежит снег (л. 24), что кавказские горы вдоль каспийского побережья тоже высоки, и снег летом с них не сходит (л. 12.). О горе Арарат он сообщает с чужих слов.
Котов также перечисляет реки, встретившиеся ему на пути: Тюменка, Быстрая, Сунжа, Малый и Большой Аксай, Койса, Кура и другие.
Пожалуй, у Котова впервые в русской литературе встречается указание на поднятие уровня воды в Каспийском море: «а сказывают, что еще того города море взяло башень с тритцать, а теперь башня стоит в воде велика и крепка» (л. 17).
Любопытны некоторые заметки Котова о климате Персии и в связи с ним о сельскохозяйственных работах. В районе Ардебиля, по его словам, «зима студена и летом студенее иных мест» (л. 24), и далее: «А зима в персидской земле невелика. Орют и сеют пшеницу и ячмень о рождестве христове и о крещеньи. И о великом заговеньи и после того великим постом станут снеги перепадывать. Ночью падет, а днем стает, а на горах снег больше падет, а по полям нет, и того по благовещеньев день. А земля не мержет, а всякой скот — овцы, и коровы, и кони, и буйволы все на поле, травою сыти бывают, сень не ставят. А хлеб поспевает, жнут на Георгиев день, а овощ прежде того. А другой хлеб сеют и поспевает на успеньев день. А не по всей земли хлеб родится — в ином городе хлеб жнут, а в ыном сеют в то время» (лл. 59, 59 об.). Котов подметил, что Гилян теплее всех остальных мест, но климат там нездоровый (л. 60). Он сопоставляет одно место с другим; так, он пишет, что дожди выпадают только в Гиляне; что во всей Персии, кроме Гиляна, лесов нет; что в Муганской степи вообще ничего не растет — ни злаки, ни овощи, ни леса — «только норы змеиные, да мышьи» (л. 21 об.).
Этнографические сведения у Котова очень интересны. Он говорит о разных племенах и народностях, встречавшихся ему по пути: о кумыках, кабардинцах и черкесах, о лезгинцах, ногайцах, татарах, муганах «живут в кочевных избах и кочюют где зиму, где лето» (л. 21 об.), о курдах. Азербайджанцев он отделяет от персов и считает, вероятно, выходцами из Тебриза (лл. 41, 42). С этнографической точки зрения интересны наблюдения Котова над жизнью и бытом персов (бест — лл. 22 об. — 23; уличные представления, борьба, игры, музыка — лл. 28, 28 об., 36, 36 об., 37 об.; брак — л. 35; казнь — л. 39 и т. д.). Довольно подробно описана одежда персов (л. 60 об.).
Котов впервые детально описал мусульманский пост и праздники: байрам рамазан, байрам курбан, ошур, ноуруз и др. Его познания в области религиозных обычаев других народов были не совсем правильны (лл. 62, 62 об.).
После деревянной Москвы персидские постройки показались Котову особенно красивыми. Он впервые увидел здания в три этажа — «и полата стоит над полаты, высоко в три статьи» (л. 31 об.). Украшения, позолота, резьба по камню — все ему понравилось. А чтобы его не обвинили в преклонении перед «бусурманской» культурой, он добавляет: «и про те мечети писано ни в похвалу, ни во славу» (л. 27).
Котов подчеркивает, что планировка восточных городов совершенно одинаковая: цитадель, собственно город и рабаты («посады»). Он отмечает, как перемещались центры торговой и ремесленной жизни, какие сохранились укрепления. Военной силе и укреплениям персидских городов, если судить по имеющимся спискам, Котов не уделил большого внимания; лишь в одном месте он писал о пушках (л. 32 об.).
Таков далеко не полный объем материала, который можно извлечь из путешествия Котова.