– Констебль! Ты надоедаешь агенту?
Фатима подняла взгляд к знакомому лицу – мужчина среднего возраста в полицейском пиджаке подороже и с золотыми эполетами. Он был тесноват для его высокой и плотной фигуры, так что живот предшествовал своему владельцу. Юный полицейский подпрыгнул, повернулся и столкнулся лицом к лицу с инспектором Асимом Шарифом.
Асим служил в каирской полиции и выступал посредником в совместных делах с министерством. Неплохой человек – немножко вульгарный, но достаточно дружелюбный, когда не бурчал о трудностях современного мира. Он даже приспособился с ней работать. Настолько, насколько она могла ожидать. Асим свирепо смотрел на юного полицейского поверх длинных густых усов с сединой. В вечно изменчивых модных тенденциях Каира большие и вычурные усы впали в немилость, хотя все еще пользовались популярностью дальше на юг, что могли засвидетельствовать ее дяди, – и среди пожилых, консервативных каирцев вроде Асима. «Горделивые символы ностальгии», – полагала она. Его усы всегда напоминали Фатиме какого-нибудь древнего янычара, и сейчас они подергивались в раздражении.
– Я задал вопрос! Ты надоедаешь агенту?
– Нет, инспектор. То есть я не знал, кто она, что она инспектор. То есть…
Он сглотнул, и Асим набычился еще сильнее.
– Почему бы тебе не принести пользу. Сбегай на кухню и принеси мне кофе.
– Кофе? – пролепетал юноша.
– Кофе, – повторил Асим. – Не знаешь, что это такое? Мне нужно тебе объяснить? Может, начать рассказывать его историю? Нет? Тогда почему ты до сих пор здесь? Ялла![14]
Слегка спотыкаясь, юный полицейский заторопился прочь.
– Ты слишком этим наслаждаешься, – обвинила Фатима.
Губы Асима сложились в ухмылку.
– Знаешь, что забавно? Я даже не люблю кофе. На вкус, как обмывки. Зато я очень люблю обламывать новых рекрутов. – Он повернулся к Фатиме. – Добрый вечер, агент. Выглядишь очень, – он обвел взглядом ее костюм, – по-английски.
– Это американский костюм. Из Нью-Йорка.
– Не верю, что это место существует.
Она скорчила рожицу.
– Ну и дело у тебя здесь.
Асим почесал выбритый подбородок.
– Ты еще худшего не видела. – Он поманил ее за собой. – Надеюсь, мы тебя не разбудили. Но я решил, что стоит позвонить в министерство.
– И, конечно, ты попросил лично меня?
– Конечно. Я знаю, как сильно ты любишь сложные случаи.
– Знаешь, у меня ведь есть личная жизнь.
– В это я тоже ни на мгновение не поверю, – покачал он головой.
– Ну хотя бы в курс меня введи.
– Нам позвонили где-то ближе к десяти, – начал Асим. – Ночной дворецкий имения.
– Хамза. Встречала.
– Мужик был в панике. Зашел в зал и обнаружил тела. Звонил в каждое отделение, какое нашел, и орал об убийствах. Большинство здесь из полиции Гизы. Но они обратились за помощью в Каир. Мы приехали и нашли все это.
Они остановились у ряда белых простыней, пахнущих гарью. Или то были полицейские, которые собрались вокруг и дымили сигаретами «Нефертари»? Увидев инспектора, они спешно попрятали коричневые палочки. Асим терпеть не мог, когда курили на его месте преступления.
– Двадцать четыре трупа, – проинформировал он, отводя злобный взгляд от сотрудников. – Все сожжены до смерти, – добавил инспектор. – Я надеялся, если их накрыть, запах ослабеет.
– Ты позвонил в министерство из-за огня? – Но стоило словам покинуть губы Фатимы, как она заметила очевидное. Никаких подпалин. На самом деле нигде не было следов обгорания.
Асим протянул платок.
– Тебе пригодится. Под простынями воняет, как горелые волосы.
Фатима присела рядом с ним на одно колено, и он отбросил покрывало. Даже с прижатым к носу платком вонь была сильной. Обожженный труп выглядел как обугленное дерево, почерневшая голова с опустевшими глазницами, из которых поднимался дымок. Кем бы он ни был, он умер с криком – в распахнутом рту виднелись закопченные зубы и пятнышки золотых пломб. Однако, что привлекало внимание, это его наряд: длинная черная мантия поверх темно-серого костюма с белыми перчатками и черной феской, все еще на голове, – и все это неповрежденное.
– Сгорела только плоть, – пробормотала она.
– Очень необычно для огня, как думаешь? – спросил Асим.
Фатима слушала вполуха, ее мозг перебирал различные контролируемые возгорания магического и алхимического происхождения: огни, способные плавить сталь, приставать к поверхностям, подобно маслу, или даже принимать форму зверей. Огни, поглощающие плоть, но оставляющие одежду нетронутой? Это что-то новенькое. Достав пару министерских спектральных очков, она надела покрытый медью прибор и всмотрелась в тело сквозь круглые зеленые линзы. Магия была повсюду. Не только на одежде. Она покрывала труп тусклым, люминесцентным осадком.