Вскоре после этого хозяин его покинул этот дикий, пустынный край, где лежала негритянская деревушка, и вернулся в английскую колонию на берег моря. Дорогой Юмбо послушно бежал за лошадью своего господина; на спине у него сидел погонщик-негр.
Они пришли в маленький городок, где было много белых людей, в том числе женщин и детей, и тут началась новая жизнь Юмбо. Тут он научился работать. В городке строились новые дома, и Юмбо скоро приучили помогать рабочим носить на место работ строительный материал. Ему ничего не стоило поднять своим сильным хоботом тяжелое бревно или доску, которые с трудом тащили двое или даже трое рабочих.
Вечером, по окончании работ, Юмбо ходил вместе с другими ручными слонами к колодцу за водой, которую они носили большими деревянными ведрами. Дорогой им приходилось идти мимо одного новенького домика, в котором жил портной. Он работал, сидя у открытого окна, и, завидев слонов, проносивших воду, любил подзывать их и кормить сахаром. Как-то раз вечером портной был в дурном расположении духа, и, когда Юмбо остановился у окна, ожидая сахара, он уколол его в хобот иглою. Рассерженный слон громко вскрикнул и отошел от окна, а портной весело расхохотался над своей злой шуткой.
На следующий вечер, наполнив ведро водой, Юмбо набрал в свой длинный хобот столько воды, сколько могло в нем поместиться. Поравнявшись с домиком портного, он увидел своего обидчика и пустил в портного, худенького человека, такой сильный фонтан воды, что тот упал на землю, почти захлебнувшись. Надо полагать, что после этого он никогда больше не пытался уколоть слона иглою.
В доме своего хозяина Юмбо был кроток и послушен, как собака, и заслужил любовь всей семьи, которая решила не посылать его больше на стройку, а поселить на своей ферме. Здесь он был всем хорошим помощником и исполнял всевозможные поручения: ежедневно ходил за провизией и за всякими покупками с запиской, которую нес в корзине; таскал воду и дрова на кухню; присматривал и ходил за маленькой семилетней дочкой своих хозяев. Это было самое любимое его занятие; Юмбо очень привязался к девочке. Скоро слон и ребенок так привыкли друг к другу, что Юмбо освободили от всех других обязанностей. С этих пор он стал нянькой и только и делал, что приглядывал за своею маленькой госпожой и берёг ее. Девочка, выросшая в глуши африканских лесов, нисколько не боялась огромного животного; она играла с ним так смело, как будто он был большой собакой.
Приятно было смотреть, когда оба они бегали по полям и лужайкам; девчурка, весело и беспечно прыгавшая около лесного богатыря, и слон, присматривавший с нежной заботливостью за своей крошечной питомицей, представляли собою необыкновенное зрелище. Если девочка тянулась за цветком, росшим на другой стороне рва, он тотчас срывал цветы и протягивал ей; если ей хотелось достать сладкий плод, висевший на высоком дереве, Юмбо стряхивал его наземь; если она гонялась за мотыльком, порхавшим по лугу, он ловил мотылька и осторожно подавал ей в руки, стараясь не помять нежных крылышек.
Раз как-то, после обеда, девочка играла в куклы около дома, а Юмбо гулял по лугу в двух шагах от нее, пощипывая высокую сочную траву и отправляя ее в рот. Вдруг из травы выползла ядовитая змея и, с шипением приподнявшись, собиралась прыгнуть на ребенка Мать увидела это и вскочила вскрикнув от ужаса Юмбо также увидал, что случилось; в тот же миг он был около змеи и, наступив толстой ногой ей на голову, раздавил ее. Мать схватила было ребенка, но потом кинулась к слону, обняла его за хобот и принялась со слезами ласкать и целовать его. Юмбо не совсем хорошо понимал, почему это вся семья и сам хозяин осыпают его похвалами и ласками. Но в памяти у него ясно сохранились слова, которые произнес в тот день хозяин: «Когда поедем в Англию, то возьмем Юмбо с собою».
Хозяин действительно исполнил свое обещание. Будучи еще совсем молодым слоном, Юмбо покинул свою родную Африку и пустился в плавание через океан. Это было самым замечательным событием в его жизни. Слон, выросший в глуши непроходимых лесов, на каменистых равнинах, не видавший никаких иных вод, кроме небольших прудов и болот, очутился вдруг среди необозримой блестящей водной поверхности на покачивающемся, зыбком корабле.
Вначале ощущения его были далеко не из приятных. Подобно слабым, хворым людям, африканский богатырь страдал морской болезнью; невиданная обстановка, непривычный шум, а пуще всего страшный рев пароходного гудка пугали его до такой степени, что он дрожал с головы до ног. Но на том же самом корабле плыли его хозяева со своей маленькой дочкой; они каждый день приходили к нему, ласкали, гладили и уговаривали его, давали ему лакомства, и Юмбо понемногу успокоился.
Велика была разница между первобытным лесом и океаном, но какая же огромная перемена ожидала Юмбо, когда его привезли в большой, шумный город — Лондон. Сначала Юмбо сделался точно бешеный, как будто он был не ручной, а дикий слон; он вел себя так неукротимо, что его пришлось посадить на цепь; после этого он стих и затосковал. Он покорился судьбе и принял тот унылый и вялый вид, какой часто встречается у слонов, живущих в неволе: уши и хобот его бессильно опустились, глаза помутнели и слезились. Решено было отдать Юмбо в Зоологический сад; его отвели туда ночью, через весь Лондон, по самым тихим улицам, стараясь оберечь от всякого возбуждения. Слона поставили в просторном помещении за решеткой. Но даже здесь, вдали от раздражающего городского шума, он продолжал по-прежнему тосковать и упорно отказывался от пищи и питья.
Много дней провел Юмбо в тоске и печали. Он с отвращением отворачивался от самого вкусного корма и оставался безучастным к самому ласковому обращению. Состояние его внушало беспокойство. Наконец кому-то пришла в голову мысль, что причина его грусти — одиночество и что ему нужна подруга, в обществе которой он будет чувствовать себя веселее и бодрее. Мысль эту живо привели в исполнение. В Зоологическом саду была в то время молодая слониха, также привезенная из Африки, звали ее Алисой. Она-то и сделалась подругой Юмбо.
Дружба эта оказала на Юмбо благотворное влияние. Для пленного слона было большим утешением постоянно находиться в обществе себе подобного существа: видя, что слониха хорошо чувствует себя в неволе, он начал понемногу привыкать к новой обстановке и скоро стал таким же послушным и кротким, как Алиса. Таким образом наш Юмбо стал семьянином и жителем Лондона, и с этой поры начинается его известность.
Он все рос да рос, тянулся в вышину, раздавался в ширину и, наконец, достиг такой огромной величины, что превзошел всех известных человеку слонов. Если бы человек взобрался на плечи к другому и выпрямился, то они вместе все-таки не достигли бы роста Юмбо. Но, несмотря на свою величину и страшную силу, слон этот был смирнее лошади и послушнее собаки; он дружил со всеми окружающими людьми, охотно играл с детьми и сделался общим любимцем.
В длинные летние дни можно было видеть, как он медленно и важно расхаживает по дорожкам Зоологического сада, усыпанным крупным песком; сторож водил его на тоненькой цепочке, чуть-чуть придерживая ее в руках, а на спине у богатыря сидела целая куча смеющихся и ликующих детей. Катание это доставляло всей лондонской детворе безграничное удовольствие. И самому Юмбо забава эта нравилась, кажется, не меньше, чем детям. День за днем носил он свою драгоценную ношу, выступая с таким гордым и осторожным видом, как будто понимал, какое доверие питают к его доброму нраву. Впрочем, Юмбо был известен и любим даже за пределами Лондона. Посмотреть и подивиться на него являлись приезжие из дальних стран, и все шире распространялись слухи о слоне-великане, самом огромном и смирном, которого привозили когда-либо в Европу из африканской глуши.