Ну, хоть на «Ролс-ройсе» прокачусь, адвокат у нас человек состоятельный.
Суд был... Ну, где-то так я его и представляла. На меня пялились, как на слона в зоопарке. Разумеется, речи о том, что я опоила мужа, не было. Тут несчастной и обманутой была я. Риддлы напирали на бегство от мужа и требовали моего возвращения. Из зала суда выскочила бывшая невеста Томаса. И чего приперлась? Я рассказала об угрозах и жестоком обращении.
— Да она ненормальная! — заорал мой свекр.
Чего они дерганные-то такие? Надо же производить хорошее впечатление на судью и слушателей. Я промокнула глаза платочком. Адвокат противной стороны завел речь о принудительном медицинском освидетельствовании меня и об изоляции невинного ребенка от безумной матери. Суки, так я и знала! Хорошо, что у меня порт-ключ в Хогсмит.
— Не тронь мою дочь! — подключился Марволо.
Как бы кто из магов не подключился. Ой, что это?! Какая-то волна прошла по всему телу, в голове вдруг стало легко. Мне вдруг захотелось вскочить и завыть, сорвать с себя одежду. Я дернулась. Бац, и все мое тело оцепенело. Да что же это!
— Вы же видите, что даме плохо! — послышался голос откуда-то от двери. — Прекратите это немедленно!
— Врача!
Питер... Кого-то под шумок вывели. Мне стало легче. Это на меня что, «Империо» накладывали?! А потом что? Мамочки...
— Я могу подтвердить слова миссис Риддл о том, что ей неоднократно угрожали физической расправой, — поднялся... корнет. Конечно, никакой он не корнет, но я так привыкла.
В зале зашумели, репортеры навострили уши. Я жадно пила воду. Марволо подозрительно молчал.
— К порядку! — призвал всех судья. — Кто вы такой?
— Князь Оболенский, — представился мой заступник.
Мода на русских аристократов еще не прошла. Судья сглотнул. Риддлы выпучили глаза. Да уж, это вам не местечковые джентри.
— Объявляется перерыв!
Да сколько можно! Но если что... Меня вывели через черный ход. Усадили в машину. Я медленно приходила в себя. К дверце подошел Оболенский.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он.
— Благодарю вас, — выдохнула я, — уже легче. Дмитрий Иванович... Огромное вам спасибо! Вы...
— Не стоит благодарности, — он резко наклонил голову и щелкнул каблуками, — честь имею, сударыня!
Появился адвокат.
— Слушания перенесли, — сказал он, — но, похоже, что мы уже выиграли. В любом случае, оставаться здесь не стоит. На дороге уже караулят репортеры, приготовьтесь.
Мне было все равно.
Прямо под колеса сунулись фотографы, я непроизвольно прикрыла лицо рукой. Мамочки... меня начало колотить. Если бы не друзья! Питер, Дмитрий Иванович... там вроде и Пол с Генри мелькнули. Да меня уже волокли бы в сумасшедший дом, а Марволо вязали за колдовство при магглах. Лихо придумали.
— Спокойно, миссис Риддл, спокойно! Все уже позади. Выпейте!
Мне в руку сунули флягу с огневиски. Я глотнула.
Наконец репортеры отстали. Порт-ключ. Резкий рывок. И вот я уже вхожу в трактир. Меня встречали Аберфорт с Томом на руках, Андерсон с женой, почти все соседи, девицы.
— Ну как?!
— На меня пытались наложить «Империо», — жалобно проговорила я, — представляете! Это... это ужасно! Если бы не наши ребята... Не Питер... Не князь Оболенский... Не другие...
— Да ты что?! — обалдел Аберфорт. — Вот гады!
— Кошмар! Ужас!
Меня тормошили, усадили за стол. Налили выпить. Том тянул ко мне ручки. Дома... Я была дома... И меня отпустило.
Ближе к вечеру подтянулась вся компания. Докладывали адвокат и Питер, Аберфорт выставил выпивку.
— Некий Джоакин Роуз, — рассказывал Питер, — бастард Главы Рода Розье. Вроде раньше ни в чем таком не замечен.
— Был бы преступником, всех вас знал бы в лицо, — сказала я.
— Это точно, — кивнул Питер, — ну вот, достает он палочку и наставляет ее на Меропу. Все же пялятся на судью, адвокатов, истцов с ответчиками. Там можно было что угодно вытащить, никто бы и не заметил.
— Извините, что я вас обездвижил, — сказал Оболенский, который был тут вместе со своим молодым другом.