И я наконец завалилась спать, поцеловав в лоб довольного жизнью Тома.
Остальные суды прошли без моего участия. Все компенсации ожидаемо захапал Марволо. Да и хрен с ним. Надеюсь, что ему надолго хватит, не последует примеру предков. Мне больше всего грели сердце документы о разводе. Я не рвалась замуж, ну его на фиг. Но сам факт, что никакая сука не сможет мне указывать... Теперь мне не надо бояться, что отнимут Тома. Марволо я могла не опасаться, ментальные закладки Аберфорта действовали.
Мы устроили вечеринку по поводу моего освобождения.
— Берегись, Меропа! — насмешливо проговорил Аберфорт. — Начнут на тебя теперь охоту.
— Послушай, — фыркнула я, — это ты меня каждый день видишь! А кто впервые — те икают!
— А что ты хотела? Внешность тут не главное. Сына ты очень сильного родила, хозяйка хорошая. Дар у вас редкий — парселтанг.
Мне стало смешно. Хотя... хрен его знает. Ради денег и не на таких как я женились. А я хоть и не богачка, но стабильный доход имею. Теперь, когда не надо было больше платить адвокату, счет радовал глаз. И все-таки можно было в Тайной Комнате порыться.
Поручик и корнет нажрались у нас в трактире семнадцатого июля.
— Чего это они? — удивился Аберфорт.
— Царя убили, — ответила я.
— Что?! Опять?!
— Да нет. Годовщина, — пояснила я, слушая не очень трезвое: «Сильный, державный... царь православный... царствуй на славу... на славу нам». Да-а, у одного моего знакомого это на мобильнике стоит. Кому скажи... — Куда бы их на ночь уложить? Ращепятся же при аппарации. Или аппарируют куда не туда.
— Да, уж, — согласился Аберфорт.
Была мысль, если честно, попробовать расспросить пьяных мужиков, за кого они меня принимают, но я не стала. Ну их на фиг.
А еще случилось что-то странное. Василиск сказал, что кто-то пытался вскрыть проход в туалете, который мы заблокировали. Это было странно. И об этом стоило подумать.
Глава 5
Змейки рассказали о плохом Говорящим, который их мучил. Мне стало не по себе. И дело было не только в том, что это был мой конкурент в добыче ингредиентов и возможный претендент на василиска и содержимое Тайной Комнаты. Если предположить, что Альбус Дамблдор не поверил мне и не оставил желания научиться парселтангу, то логично, что он обратился к другому змееусту. Марволо сейчас не до того. Оставался Морфин. Посмотрим...
Выследить «плохого Говорящего» было легко. Еще на подходе к болоту я услышала жалобное шипение. И идиотскую песенку на парселтанге:
— Змейка, змейка, поиграем,
Пошипим-ка вместе.
А то Морфин осерчает,
На двери подвесит.
Вот урод! Маленькой гадюке было больно и страшно, но укусить Говорящего она не могла.
Я выглянула из кустов. Мерзавец крутил в пальцах змею. Я достала волшебную палочку.
— Экспеллиармус! Ступефай!
Змейка вырвалась и шмыгнула в траву. Морфин обалдело уставился на меня. Какой-же он все-таки мерзкий! Относительно новая одежда, купленная, между прочим, на МОИ деньги, уже была порвана и испачкана. Волосы он тоже не удосужился ни вымыть, ни хоть сколько-нибудь пригладить. Из-за грязи было невозможно разглядеть, какого они вообще цвета. И это омерзительное выражение тупой жестокости на лице. Меня передернуло.
Он попытался подняться на ноги, но я оказалась проворнее.
— Инкарцерус!
Магические веревки плотно спеленали его тело.
— С-с-с-с-сука! — прошипел он.
— И ш-ш-ш-што ты тут забыл? — на парселтанге спросила я.
— Отпус-с-с-сти!
— Нет! Отвечай, или отлеветирую в тряс-с-с-сину. Ну? Левикорпус!
— А-а-а-а-а!
Надежно спелёнатый Морфин повис вниз головой.
— С-с-с-с-сука!
Я отменила заклинание, и он шлепнулся на землю.
— Что?! Что тебе?! С-с-с-сука! Прис-с-с-строилас-с-с-сь! Вс-с-се тебе, ш-ш-ш-што ли?!