Один из них — «кремлевский», как его назвал Герберт Уэллс, уже обрушил гигантскую империю, залив ее кровью. Другой еще только готовился залить кровью Европу. Им дышали в затылок следующие.
Я предупредила знакомых о кризисе 1929 года, и они пережили его безболезненно. Кое-кто даже сумел нажиться. Да и плевать. У меня была другая проблема. Я решила поговорить с Оболенским.
— Дмитрий Иванович, — сказала я, — вы когда-нибудь слышали сказку о трех братьях?
Он усмехнулся.
— Английский фольклор?
— Не только, — ответила я, — речь идет о братьях Певерелл. И о принадлежащих им артефактах. Являются ли они и в самом деле дарами Смерти — не известно. Мантия-невидимка в настоящее время находится у Поттеров. Камень украшает перстень Главы Рода Гонтов. А вот палочка продолжает свой кровавый путь.
— Воскрешающий камень? — тут же переспросил Оболенский.
Аберфорт, присутствующий при разговоре, покачал головой.
— Этим камнем невозможно никого воскресить, — сказала я, — лишь побеспокоить душу. Так что не стоит и пытаться.
Он кивнул.
— Мой братец со своим хахалем об этих Дарах только и разговаривали, — сказал Аберфорт, наливая вина мне, а себе и князю огневиски, — с ума сходили. Не удивлюсь, если Геллерт всерьез поисками занялся.
— Самый страшный Дар, — сказала я, — это Старшая или Бузинная палочка. Слишком сильное искушение. Опьянение силой, иллюзией могущества. При этом она с легкостью меняет своего владельца. Его даже не нужно побеждать на магической дуэли. Достаточно обычного маггловского удара в спину.
— Что вы хотите этим сказать? — напрягся Оболенский.
— Дмитрий Иванович, я бы предпочла, чтобы этот Дар был уничтожен. Любым способом. Я примерно знаю, у кого он сейчас.
— А почему вы говорите об этом мне?
— Уверена, что у вас есть связи. В том числе и с теми, кто сможет помочь в этом щекотливом деле. Но я бы хотела гарантий.
— Одной палочкой войны не выиграешь.
— Это так. Но согласитесь — лучше, если у противника не будет такого преимущества.
Он согласно кивнул.
— Вы получите любые гарантии, миссис Дамблдор.
— Хорошо. Пусть поговорят с Григоровичем. Это очень известный на Континенте изготовитель волшебных палочек. Возможно, она все еще у него. А возможно, ее уже украл Геллерт Гриндевальд. Если этого произошло, то помните: дуэль не обязательна. Достаточно Экспеллиармуса. Или банального удара в спину.
Оболенский кивнул.
— Для Альбуса это тоже удар в спину, — хмыкнул Аберфорт, когда князь ушел.
— Переживет, — буркнула я, — зато у других соблазна не будет.
— Это точно.
Некоторое время никаких новостей не было. Наверное, по законам жанра надо было брать дело в свои руки. Смешно. Это в наивных фильмах домохозяйка всего лишь со знанием иностранного языка ловко водит за нос разведки и контрразведки и проводит сложнейшие операции. В реале это будет, как в известном анекдоте про Штирлица, который шел по улицам Берлина в буденовке и с волочащимся сзади парашютом. А у русских эмигрантов выход на Гриндевальда есть. Берлин — один из центров антикоммунистического движения. Там полно русских, в том числе и очень влиятельных. С которыми вовсю заигрывают немецкие спецслужбы. Может получиться.
Наконец наш скромный трактир посетила весьма представительная делегация. Оболенский представил мне своих друзей: мистера Митчелла из Отдела Тайн (куда же без них) и месье де Круа из французской службы безопасности. Обалдевший Аберфорт выставил выпивку.
На стол легла волшебная палочка. Неужели Та Самая?
— Да, — кивнул мистер Митчел, — это она. Вы все еще хотите, чтобы она была уничтожена?
— Да, — сказала я, — понимаете, два других Дара намного безобиднее. Гонты просто хранят камень. Поттеры … тут достаточно взять с Главы Рода клятву, чтобы наследники не таскали артефакт в Хогвартс. Да и то, максимум вреда — возможность подкрасться к неприятелю или спрятаться от смотрителя. К тому же и камень, и плащ действуют в полную силу только у своих законных владельцев. А вот палочка... Она стоила жизни и первому хозяину.