Он улыбнулся и кивнул. Рани решила, что это ради нее Она не знала, что Кинсолвинг не собирается играть, и что в этой опасно безумной игре не будет победителя.
Кроме Ларк, если он найдет ее.
Кинсолвинг наблюдал, как Рани помогает Динки забраться в лифт. Двое таких же дуралеев следовали за ними, занятые оживленным разговором. Мужчина, Бартон успел забыть его имя, двигался неохотно. Его тащила Морганна, и этого было достаточно, чтобы вовлечь его в игру.
Они скрылись в лифте, а Кинсолвинг приступил к действиям. Динки назвал два этажа, где предположительно может быть Ларк. Кинсолвинг не осмеливался тратить время на обследование территории этих двух этажей. Он вошел в свободную кабину лифта и приказал доставить его на сто восьмидесятый. Когда двери бесшумно разъехались в стороны, Кинсолвинг затаил дыхание. Он ожидал увидеть улыбающегося Камерона, встречающего его, вместе с обоими роботами-охотниками.
Коридор, который тянулся к панораме хрустальных окон на дальнем конце здания, казался молчаливым и полностью безлюдным. Инженер прислушался и не услышал ничего, но он едва ли и ждал каких-то звуков. Все комнаты в здании управления ММ были звуконепроницаемыми. Ларк могла громко кричать в какой-нибудь комнате всего в нескольких шагах от Кинсолвинга, а он никогда не услышал бы ее.
Он помчался к столу в приемной и оживил контрольный пульт. Его ошеломило великое множество индикаторов. Требовался натренированный оператор, чтобы пользоваться ими всеми. Но то, в чем нуждался Кинсолвинг, это моментальная информация.
Он сел и протянул пустую карточку к идентификационному отверстию. И тут его осенила внезапная мысль. Бартон улыбнулся и снова сунул карточку в карман. Он вытащил дубликат своей настоящей идентификационной карточки, который ему дали в космопорте. У Камерона не было времени проверить данные этой карточки, да он мог и не знать, что Кинсолвинг здесь получил карточку служащего.
Бартон выдержал паузу, потом смело приступил к действию. Его личная карточка проскользнула в приемник.
– Как я могу вам помочь, старший инспектор Кинсолвинг? – спросил компьютер.
– Мне надо узнать местонахождение, по крайней мере, двух директоров. Они должны находиться в здании управления и быть вместе.
– Трое директоров присутствуют в комнате 18117. Кинсолвинг слегка пошатнулся на стуле.
– Двое из этих директоров – Гумбольт и Лью?
– Да.
Интересно, подумал Кинсолвинг, кто может быть третьим. Он поколебался, стоит ли спрашивать об этом, и побоялся, что компьютер не даст информации.
– Аннулирую свое требование.
– Благодарю, старший инспектор.
Экран снова потемнел. Старший инспектор испытал настоящий страх, когда снова засунул карточку в отверстие, и его снова приветствовал компьютер.
– Контроль за ограниченным пользованием лифтом на этаже сто восемьдесят один, – приказал он.
Кинсолвинг взволнованно ждал. К настоящей минуте Рани и остальные уже должны вовсю пользоваться украденными у Лью карточками. Это встревожит Камерона. Кинсолвинг надеялся, что тот лично займется новой проблемой и отправится на разведку по четырем различным направлениям.
Минута. Две. Бартону казалось, что он просто умрет от крушения своих надежд и ожидании. Он так и подскочил, когда компьютер сообщил:
– Директора Гумбольт и Виллалобос в сопровождении одного помощника и трех обслуживающих роботов спускаются на тридцать второй этаж.
– Это все, – выдавил из себя Кинсолвинг.
Схватил свою карточку. Она может больше никогда не пригодиться, он мог только надеяться, что она еще пригодится. Задержка в отмене его полномочий до сих пор была для него благом. Она могла продолжиться.
Бартон поднялся на лифте на этаж. Если Гумбольт и остальные пользуются личным директорским лифтом, то ему не следует бояться, что его обнаружат: тот лифт находится на дальней стороне здания. Кинсолвинг вошел в пустой коридор, точную копию помещения этажом ниже. Медленно, соблюдая крайнюю осторожность, он выглядывал из-за каждого поворота пробираясь к комнате 18117. Перед дверью он остановился.
Ларк не оставили бы без охраны. Кинсолвинг догадывался, что «помощник-человек» при Гумбольте и Виллалобос был Камерон. Если это предположение окажется неверным, он попадет в серьезную неприятность.
Если же он не начнет действовать быстро, то окажется в еще более серьезной опасности, а Ларк лишится жизни. Кинсолвинг дотронулся до дверной рамы, и панель бесшумно отошла в сторону. Ларк была привязана к дальней стене единственной лентой, обвязанной вокруг ее талии и прикрепленной к стене. Ее голубые глаза расширились, когда она увидела Бартона, но ему не пришлось убеждать ее хранить молчание. Она понимала, что единственная ее надежда на спасение зависит от него.
– Но, директор, – сказала она слишком громко, – зачем вы это делаете? Я ничего не знаю. Мой папочка будет крайне недоволен вами, Межзвездными Материалами!
– Мне очень жаль, моя дорогая, – ответил Лью. – Но даже ваш отец не сможет разрешить вашу проблему. Где ваш сообщник? Где Кинсолвинг?
Кинсолвинг не дал этому человеку честного шанса. Он сложил обе руки в двойном кулаке и ударил как можно сильнее. От удара в затылок Лью повалился вперед вниз лицом. Он простонал, дернулся, потом затих.
– Ты его убил? – спросила Ларк.
– Не думаю. Как это открывается? – Бартон поискал, как удалить ленту. Только приемник для карточки выглядел многообещающе.
– Вот это. Они использовали карточку. Тот, с директором Гумбольтом. Камерон.
Стальная лента плотно прижимала Ларк к стене. Ничего, кроме металлического резака, не могло освободить Ларк. Или карточки Камерона.
– А здесь нет ничего такого, – сказал Кинсолвинг, вытаскивая пустую карточку. Он сунул ее в щель. Послышалось легкое лязганье, и Ларк Версаль освободилась.
– Спасибо, Бартон, дорогой, Я знала, что ты придешь. Вообще-то было очень забавно. Но директор Лью действительно свел меня с ума. Как он посмел меня заковать?
– Пошли, – заторопил Кинсолвинг.
У него было дурное предчувствие из-за того, что он воспользовался этой секретной карточкой. Из-за остальных карточек наверняка поднималась тревога, которая настораживала Камерона. И из-за этой может быть то же самое. Эта карточка может привлечь даже больше внимание, чем все остальные.
– Куда мы идем?
– К личному лифту директоров, – ответил Кинсолвинг.
Что-то встревожило старшего инспектора как раз перед тем, как они свернули за угол по дороге к лифту. Он затолкал Ларк в какой-то кабинет и положил руку ей на губы. Она недолго сопротивлялась, потом успокоилась, обвив вокруг него руки и положив голову ему на плечо. Он оставил расстояние в палец шириной между дверью и косяком, чтобы наблюдать за холлом. Камерон с роботом-охотником бесшумно проскользнули мимо. Кинсолвинг сосчитал до десяти, потом просунул в щель еще два пальца и приоткрыл дверь. Камерон только что свернул за угол. Бартон сделал Ларк знак, чтобы она поторапливалась. Они пошли к директорскому лифту. И снова Кинсолвинг осмелился воспользоваться секретной карточкой – в последний раз. Если прибегнуть к ней еще раз, это может оказаться слишком большим риском. Дверь отворилась, и приятный голос спросил:
– Этаж?
– Вестибюль, – ответил Кинсолвинг.
– Благодарю вас, сэр.
Лифт плавно заскользил к вестибюлю. Когда дверцы отворялись, Кинсолвинг опасался самого худшего, но никакой взвод службы безопасности не устремился к ним, как коршуны на падаль. Если можно было заметить здесь хоть что-то примечательное, так это то, что вестибюль казался опустевшим.
– Это так захватывающе, – промурлыкала Ларк. – Такое было волнующее приключение – спасать тебя из этого идиотского инопланетного мира. – И Ларк крепко поцеловала Кинсолвинга.
– На это нет времени. Мы должны уехать, убраться с Гаммы Терциус-4. Камерон и остальные будут нас выслеживать. И на этот раз не окажутся столь деликатны, если тебя схватят.