Прогулочный корабль, такой как «Фон Нейманн», мог стоить в тысячу раз больше, чем Кинсолвинг мог надеяться заработать, трудясь инженером всю свою жизнь. Даже при повышенном жаловании, которое платили вне Земли и коэффициенте за опасность.
– Рани! – позвал он. – Ты в порядке? Рани!
Ларк вцепилась в его руку так, что мешала нормальному кровообращению. Кинсолвинг не протестовал. Он напрягся, чтобы услышать любой звук, который мог бы дать разгадку.
– Это что – отдельные каюты? – спросил он у Ларк, указывая на ряд закрытых дверей.
Она так быстро закивала, что длинная прядь волос упала ей на глаза. Ларк и не подумала подобрать ее, и Кинсолвинг понял, насколько она расстроена. Он пошел дальше, не проверяя спален. Камбуз функционировал и на пониженной энергии, в зоне обслуживания стояли какие-то простые блюда.
– Работает автоматически? Зачем Рани заказала еду?
– Она не заказывала. Не стала бы, – объяснила Ларк. – Она ест только протеиновые растения с Зеннкона-1, – Ларк наморщила нос при виде пищи. – Ей никогда бы и в голову не пришло заказывать такие помои.
Кинсолвинг осмотрел кухонный компьютер, проследив за проводами до самой соединительной коробки, скрытой в переборкe. Несколько соединений внутри коробки расплавились.
– Похоже, что кто-то прошелся по этой секции сварочным лазером, – задумчиво произнес он. – Или была перегрузка в машинном отделении, которая сказалась на энергетическом питании, – Кинсолвинг стоял на месте и размышлял над тем, что сказал. – Черт! – воскликнул он. Оттолкнув от себя Ларк, он бросился по коридору, ведущему в машинное отделение.
Он достиг внешней двери запечатанного помещения еще до того, как увидел робота.
Ларк наскочила на него, когда он внезапно остановился. Кинсолвинг протянул руку, чтобы удержать женщину.
– Что такое? – спросила она.
Инженер молча указал рукой. Ларк повторила вопрос.
Серебристый шарик прилепился к верхней части двери, ведущей в запечатанное помещение, он вибрировал как бы от холода, затем протянул крошечные металлические щупальца и подтянулся на несколько сантиметров вверх. Узкий коридор наполнило жужжание, резкий тяжелый дух горящего металла заставил нос Кинсолвинга сморщиться.
– Это робот. И весьма энергичный, судя по тому, как он прорывается в машинное отделение. Если я правильно догадался, другой робот уже успел залезть внутрь и испортил двигатели.
– Что-о? Как это?
– Это может быть только работа Камерона. Подобные роботы – его специальность.
– Так останови его, Барт! Ты не можешь допустить, чтобы он окончательно вывел из строя машины. Мы же... погибнем при выходе из гиперпространства!
У Кинсолвинга не было ни малейшего представления о том, что может случиться на самом деле. Никогда у него не хватало ума для постижения невообразимо абстрактной математики, описывающей путешествия со скоростью выше скорости света. Иной раз она вызывала у Кинсолвинга зуд в мозгу, эти понятия скользили где-то поверху, как и размышления о пространстве-времени Эйнштейна. Они искажали и пространство, и логику. Кинсолвинг говорил себе, что он горный инженер, и ничего более. Теперь ему пришлось сожалеть о своей участи.
– Мне нужно что-нибудь, чтобы его остановить. Может, сваривающий лазер?
– Барт, я не знаю, где здесь что. Может, Рани знает, но я в этом сомневаюсь.
– Еще неизвестно, где она сама, – напомнил он, внезапно удивляясь, как эта женщина умудрилась скрыться на таком маленьком корабле.
– Может, что-то из этого поможет? – Ларк откатила стенную панель и обнаружила ряд инструментов, аккуратно закрепленных зажимами.
– Энергетических инструментов тут нет. Наверно, не хотели, чтобы капитан корабля поранилась, – саркастически заметил Кинсолвинг. Иногда проектировщики и дизайнеры таких роскошных яхт заходили слишком далеко в попытках защитить владельцев от несчастных случаев.
Инженер выхватил небольшой молоток. В условиях псевдогравитации этот инструмент мог бы ударить по роботу с такой силой, к которой Кинсолвинг стремился.
Он прислонился к переборке, отклонился назад и направил скругленный конец молотка на серебристую, словно у жука, спину робота. Легкий молоточек соскользнул, даже не поцарапав поверхность.
Но Кинсолвинг вызвал реакцию, какой никак не ожидал. Как насекомое, которое он напоминал, робот повернулся, проволочные щупальца удержали его в равновесии. Бартон успел как следует разглядеть лазерную насадку на другом боку робота и понял, что тот перешел от наступления к защите.
Он оттолкнулся от переборки и потащил за собой Ларк. Они помчались к центру коридора, лазерный луч выжег полосу в миллиметр шириной поперек спины Кинсолвинга. Он громко закричал, в это время второй лазерный луч ударил ему в правое плечо и образовал крошечную ямку на полу коридора.
– Он в нас стреляет! – закричала Ларк.
Игнорируя очевидное, Бартон передвинулся и больно ударился о перегородку. Звук этого столкновения привлек внимание робота. Через минуту голубовато-белый лазерный луч отправился искать тело человека. Но Кинсолвинг уже двигался в другом направлении. Его толстые сильные пальцы сомкнулись вокруг молотка.
Старший инспектор нырнул вперед, едва избежав луча, который мог его продырявить. Волосы с левой стороны головы охватило яркое пламя. Но Кинсолвинг понимал, что у него есть только один шанс обезвредить смертельно опасного робота.
Он размахнулся молотком, целясь в лазерную насадку. Когда он ударил, керамика внутри робота треснула. Лазер расплавил кусок молотка. Кинсолвинг снова размахнулся. И опять, и опять, пока не выбился из сил от напряжения.
Второго или третьего удара оказалось достаточно, но адреналин хлынувший в его артерии, не позволял успокоиться.
– Бартон, пожалуйста!
Он отшвырнул Ларк и стоял, истекая потом, прерывисто дыша. У его ног валялась серебряная обшивка робота, покалеченная до неузнаваемости. Кинсолвинг отыскал его самую слабую точку.
– Я в полном порядке. В полном порядке, – повторил Киннсолвинг.
Боль пронзала его голову. Он поднял руки, и пальцы нащупали тлеющие волосы. Спину жгло, а плечо как будто расплавилось от дикой боли. Лазерный луч прожег плоть в плече насквозь.
– Тебе нужно прибегнуть к услугам автомедицины, – посоветовала Ларк. Нежные пальцы прошлись по его ране, но Кинсолвинг оттолкнул женщину.
– Для этого будет время позднее, – отмахнулся он. – А вот этот пробрался в машинное отделение. Посмотри.
Ларк нахмурилась и подвинулась ближе, чтобы разглядеть дыру в переборке, на которую указывал Кинсолвинг.
– Не понимаю, – протянула она.
– Внутри еще один робот. Этот-то крупнее и более сильный. Но если он попадет туда, куда нужно, даже крохотный робот может разрушить корабль.
– Звездный двигатель, – сообразила Ларк. – Нам нужно избавиться от всех... этих штук? – Она пнула упавшего робота кончиком своей позолоченной танцевальной туфли.
– Не думаю.
Кинсолвинг прощупал пальцами утолщенный край между люком и переборкой. Только единственная дырочка толщиной с иголочное ушко выдавала насильственное вторжение в машинное отделение.
Бартон открыл маленькую панель и внимательно осмотрел скрывавшийся за ней пульт.
– Открывается только при помощи входного кода, – произнес он недовольно. – Еще один способ удержать владельца, чтобы он не нанес кораблю слишком сильное повреждение. – Он слегка улыбнулся: – Все-таки должен быть стандартный способ открыть машинное отделение, когда на корабле есть обслуживающий персонал. И его не должно быть в банках компьютера. Или должен быть единый код для всех кораблей данного класса.
Он проник в панель и пошарил пальцами по верхушке коробочки, скрытой в углублении.
– Победа! – обрадовался Кинсолвинг. – Код вырезан как раз над пультом.
Он выстучал три цифры, которые нащупал. Дверь машинного отделения бесшумно отъехала в сторону, обнажив вход в темную пещеру.
Кинсолвинг отстранил Ларк назад:
– На полу, видишь? Тут в жидкости следы ног Рани.