Станция, точнее, постоялый двор, на котором наш возница решил бросить якорь, был мне отчасти знаком. Раз или два я останавливался здесь со своими туристами, кажется, даже на ночёвку, правда, было это давно, и я запамятовал имя хозяина, крепкого старичка с копной белых, как снег, волос, который сам принимал гостей, сам всех кормил и даже постельное бельё раздавал сам. Сегодня я его не увидел, а встретившие нас две пожилые женщины на мой вопрос со вздохом ответили, что их отец вот уже несколько месяцев как упокоился. Видимо, моё лицо в этот момент было красноречивее возникшей паузы, потому что одна из женщин поблагодарила меня за сочувствие и сказала, что на тот момент ему было девяносто три – возраст, когда человек может себе позволить либо засахариться и пережить всех, либо решить, что пожил достаточно, и тихо отправиться в новый путь. Теперь постоялым двором владели они на пару с сестрой, ну и, конечно, очень рады, что мы к ним решили наведаться. Родом они были из соседней деревушки, куда я при случае заглядывал с группами, предлагая в буквальном смысле отведать местной достопримечательности: воды из источника, считавшегося священным. Вода эта была у нас на всём острове чуть ли не самой чистой, а заодно обладала по-настоящему удивительными целебными свойствами. Ключ бил из темечка невысокого холма на лесной поляне и стекал по глинистому склону в маленькое углубление в земле, которое сельчане старательно обложили камнями, чтобы терять как можно меньше драгоценной влаги. Для питья воду брали прямо из этого углубления специальным черпачком. Один из краёв был сделан ниже остальных, и оттуда вода перетекала в углубление побольше, почти ванную, куда можно было мокнуть руку, ногу, а то и забраться целиком. Зачем? После этого вопроса я обычно брал свой поясной ножик, на глазах удивлённых слушателей одним движением рассекал себе палец так, что все сразу видели красную змейку крови, опускал палец в воду, считал до пяти и снова показывал палец, на котором уже не было ни крови, ни ранки. Все сразу же бросались набирать воду кто во что, однако я их предупреждал о том, что вне этого источника, вне «купели», как мы говорили, вода свои целебные свойства теряла. Если набрать её в кружку и сунуть порезанный палец, ранка срастётся скорее, но не так быстро. Проверяли глину, проверяли камни, проверяли грунт, но причину до сих пор не выяснили. По моему мнению, залог успеха был как раз в сочетании всех компонентов. Однако я отвлёкся.
Возница громко сообщил сёстрам, что в нашем распоряжении не больше трёх половин часа, поскольку нам нужно засветло успеть добраться до ночлега. Наперегонки с солнцем он ещё готов потягаться, а вот с луной – увольте. Старушки засуетились, а мы, чтобы никому не мешать, остались все вчетвером стоять на открытой веранде, разминая затёкшие чресла и вдыхая ароматы обступившего нас леса. В зилоте никто окон не открывал, поэтому разница воздуха в замкнутом пространстве с семью дышащими пассажирами и снаружи была разительна. Я рассказал моим друзьям о покойном старичке и обратил внимание на замечание одной из его дочерей насчёт возраста, мол, можно, умереть от усталости, а можно, как она выразилась, «засахариться» и жить дальше.
– Ну вообще-то, если быть совсем точным, она сказала не «жить дальше», а «пережить всех», – уточнил Гордиан.
– Ты считаешь, это существенная разница? – сразу пришла мне на выручку Василика.
– Безспорно. Сама посуди: то ли ты живёшь дольше остальных, кто тебя окружает, то ли неопределённо долго.
– Вовсе не так. – Я отвлёкся, следя, куда наш возница ставит зилот с моим свёртком. – Если старику уже очень много лет, а рядом подрастает малыш, то чтобы его пережить, сам понимаешь, сколько придётся ждать. А если ещё старика по ходу дела будут «окружать» потомки того малыша, старик будет жить не просто дальше, а вечно. – Зилот въехал задом под специальный навес и там остался. Кучер, размахивая полами шубы, широкими шагами прошёл мимо нас внутрь. – Кто-нибудь знает, почему он такой хмурый?
– А почему ты на меня смотришь? – рассмеялась Тандри. – Разве я должна это знать?
– Потому что ты видела его дольше нас. Вы приехали первыми.
– Ну, вообще-то первой приехала спящая дама, – заступился за жену Гордиан. – Спроси её. К тому же, она твоя должница.
– За что?
– За совет, как преодолеть укачивание в дороге.
Перешучиваясь в таком духе, мы уже собирались последовать за кучером в ароматное тепло дома, когда послышалось приближающееся шуршание щебёнки, и скоро по дороге мимо постоялого двора прокатился зилот-коляска – двухколёсный и двухместный экипаж, запряжённый двойкой фыркающих от возбуждения лошадей с красивыми длинными гривами. Мне даже показалось, что кучер в зелёном плаще собрался их пожалеть и начал притормаживать, однако в последний момент передумал и хлёстко подстегнул кнутом.