В конце концов Армануш удачно освободилась от бремени, подарив жизнь мальчику Тиграну и девочке Манушак. Оба ребенка родились очень смуглыми с ярко - голубыми глазами. Армануш, опасаясь сглаза позволила Любиславу перед отплытием лишь мельком взглянуть на детей, и пожелала удачи в предстоящем морском походе.
На следующий же день, вынужденно задержавшись в Тмутаракани, караван с Серафимой на борту, очень торжественно, с благословения Феофана, и под добрые пожелания Князя, как и множества жителей города, рассекая набегающие волны вышел в море, сразу взяв курс на Синопу.
Попутный ветер, крики чаек и дельфинов, нежный шелест набегающих волн, и безоблачное синее небо, сопровождало караван весь путь следования до самого Босфора. За помощь Серафимы с рождением двойняшек, Армануш подарила ей подзорную трубу и компас в изящном серебряном исполнении, от которых Её Высокопреподобие пришло в столь неописуемый восторг, что всю дорогу до Константинополя не выпускала их из рук, радуясь, как ребенок игрушке.
Бурные душевные переживания за появление на свет своих детей, на какое то время затмили нежные чувства Любислава к Серафиме, и осознавая что Армануш о них позаботится как следует, теперь, оказавшись на одном корабле рядом с Архимандритиссой, любящее сердце вновь воспылало необузданной страстью, как в первую ночь их плотской близости.
Они проводили вместе долгие ночи, полные обжигающих тело и душу любовных ласк,страстно предаваясь плотской близости с заката до самого рассвета. Её голос, взгляд, цвет и запах её волос, её дыхание, тепло её тела и даже биение её сердца, каким то ранее не ведомым ему странным способом, проникли в сознание Любислава, и полностью им овладели.
Он грезил ею. Как только закрывал глаза, пред ним появлялся её образ, сквозь морской бриз он чувствовал своей кожей её дыхание, а сквозь шелест волн пробивался тихий шепот её прекрасного голоса. Когда он открывал глаза, среди мерцающих на волнах солнечных бликов, то ясно угадывал очертания её красивого лица, а так же тонкие изгибы её прекрасного тела. И уже перед самым входом в Босфор, они с Серафимой провели свою не забываемую последнюю ночь перед тем как расстаться навсегда.
- Любовь моя, мой прекрасный северный витязь, нет на свете слов, чтобы описать всю ту боль, которую я испытываю расставаясь с тобой. Меня зовет священный долг, продолжить давно избранный путь служения Господу и людям. Меня утешает то, что прощаясь, я уношу в себе частицу тебя, которая до конца моей жизни будет напоминать мне те незабываемые минуты, которые мы провели вместе.
Тебе тоже не дано семейное счастье и покой. Ты военный моряк, и твой долг, служить своему Княжеству и людям, бороздя морские просторы до скончания своих дней. Нет для мужчины более достойной судьбы, как и нет более почетной смерти, чем в морской пучине.
Прошу, постарайся меня позабыть, и одарить теплом своего сердца другую, или своих детей. Прощай, и проживи великую, полную славы и почета жизнь. Будь счастлив. - тихо произнесла Серафима при расставании, и сошла по сходням на пристань Константинополя, жестом руки дав понять, что Любиславу нельзя идти за ней.
После этого он несколько часов стоял как завороженный, и с трудом, понемногу приходя в себя, отправился в каюту, где грохнулся на постель, которая еще сохраняла запах Серафимы, и полный отчаяния предался беспробудному пьянству.
Благодаря изобилию разных вин в порту Константинополя, он выпал из жизни на три дня, и вся Первая эскадра внезапно решила в его "отсутствие" слушаться капитана "Посейдона" видимо, из за того, что Любислав часто с ним советовался, или просто из уважения. Он согласно слухам когда то был знаменитым пиратом, но потом его жизнь круто изменилась, он женился и стал командовать торговым судном.
Но сам он всегда избегал разговоров о своем прошлом. Тут у каждого второго было темное прошлое, а приставать с расспросами было как то не принято, и осуждалось коллективом. Есть польза от человека, ну и ладно, а в душу лезть и копаться в прошлом не следует.
Кок вообще был загадочная душа, в каждом крупном городе надевал повязку на пол лица и сторонился стражников. Зато что кок, что Капитан, в любом городе знали где что можно найти и были в курсе разных тайн и секретов.
Одним словом, пока Кириос пьянствовал, Капитан развел бурную деятельность. Первым делом он распустил слух среди торговцев, что эскадра сопроводит до устья Днепра торговый караван, но не менее, чем в полсотни кораблей. Так что в Мраморном море сбивались в кучу все желающие плыть на север торговые суда. Еще он выяснил, что у Византийского флота близ Сицилии большие неприятности на море, а на верфях столицы скопилось в ожидании ремонта, множество потрепанных в бою дромонов.