И если когда - нибудь пастырем стать достойному удалось бы,
Наверно, достойнее паствы самой пастыря не нашлось бы.
А прелесть красавиц - кто знает её, тот скажет вместе со мною:
Свет, а внутри его темнота - вот что она такое!
Но если молодость нас пьянит, словно хмельная чаша,
А старость печали одни сулит, то жизнь - вот погибель наша!
Одним прощается скупость их, в других порицают скупость:
Одним прощается глупость их, в других обличают глупость.
Невольно сравниваю себя и тех, кто со мною рядом,-
Жить среди них такому, как я, становится сущим адом!
Что хочешь увидишь на этой земле, - но после исканий бесплодных
Поймешь ты, чего не хватает ей: отважных и благородных.
Вот если бы отдали люди земле пороки и недостатки,
А взяли себе совершенство её, - иные пришли бы порядки!-
Таисия слушая стихи вообще разрыдалась, и он её бережно прижав к своей груди, попытался успокоить:
- Может ну её эту поэзию, давайте лучше в мою трубу посмотрим, или о звездах поговорим.-
- И то верно. Пойдемте в Магнаврский Дворец, нам там никто не помешает. А то дворцовая стража подумает, что Вы меня обидели. Тогда уж точно, хлопот не оберешься.- пригласила его Таисия.
- Я чего то не знаю? Или в Магнаврский Дворец пускают кого - попало?- в смущении спросил он ромейку.
- Успокойтесь. Для Вас Николай я просто Таисия. А кто я для охраны Дворца, это дело десятое.- загадочно произнесла она, и они проследовали во Дворец.
Таисия провела его не через парадный вход, а через боковой, со стороны фонтана, и они по узкой лестнице поднялись в просторные, украшенные гобеленами и устланные персидскими коврами, покои одного из верхних этажей с видом на Босфор. Служанка поставила на резной столик серебряный поднос с фруктами, и кувшин очень хорошего вина.
Таисия предложила Любиславу присесть на просторный, плотно набитый шерстью диван, а сама взяла его подзорную трубу, и стала рассматривать азиатский берег пролива.
- Боже, какое чудо. Не знаю, в чем секрет, но это просто восхитительно. До чего же полезный предмет для любого путешественника и полководца, а наши отцы церкви, костьми ложатся, против таких очевидно нужных вещей с Востока. Когда ни будь, техническое отставание сыграет дурную шутку с моей страной, и Империя падет.- грустно произнесла Таисия.
- Это не новое изобретение. Много тысяч лет назад Фараоны Египта смотрели в Око Бога Гора, это лишь его уменьшенная, а может и улучшенная копия. В древнем Риме тоже умели искажать пространство с помощью сосудов из стекла, наполненных водой. Это очень и очень древнее изобретение, только в новом и удобном исполнении. - пояснил он Таисии, вспоминая все то, что ему об этом рассказывала Армануш.
- Народ Тмутаракани вероятно считает вашего князя Мстислава страшным колдуном? Ой, да вы угощайтесь вином, фрукты кушайте. Я ужасная хозяйка, простите. - радушно предложила ромейка.
- Нет, народ Князя любит. Он пообещал всем сытую, счастливую и богатую жизнь, и слово свое держит. Работы много, но и оплата щедрая. Законы суровые, но справедливые, за проступок - боль и страдание, а за преступление - смерть. Голодных нет, все нечистоты не на улицы сливают, а по ночам за город вывозят. Всех больных, хоть нищих, хоть богатых, старательно лечат. У него одни из лучших лекарей в мире. Мне тут недавно предлагали за вес серебра своего корабельного лекаря продать. Смешно.
А за меня князю Мстиславу так вообще вес золота предлагали, но он решил сперва меня откормить. Когда растолстею, тогда наверняка продаст. Вообще то Князя любят за то что он хоть и строго наказывает нерадивых, но за то щедро награждает расторопных.- рассказывал он Таисии.
- Я бы Вас себе купила, постараюсь как следует откормить.- рассмеялась Таисия звонким смехом, и начала его кормить с рук ягодами винограда.
Потом он читал ей стихи, к фруктам прибавился бок жареного на вертеле барашка, и из соседних покоев зазвучала музыка. Когда стемнело, он сообщил Таисии, что должен явиться на корабль, на что она посоветовала написать записку, которую немедленно доставят Капитану.
- Сегодня Вы Николай мой пленник, и не спорьте. Все равно стража Вас не выпустит. А утро вечера мудренее, как говорят у вас на Руси.- загадочно произнесла ромейка.
Любислав был в ужасе. Ему предстояло провести ночь с незнакомкой, в том самом Императорском Дворце, где грозный Император Василий Второй со своим братом Константином принимали иностранных послов.
Глава пятидесятая. Пленный ромей
- Тогда кроме записки, пусть поставят в Святой Софии самую толстую свечу Николаю Чудотворцу. - согласился он.