Соскучившиеся за время длительного плавания по дому моряки, не жалея сил всю дорогу гребли, по очереди сменяя друг друга на веслах. Было уже довольно прохладно и часто моросил противный мелкий дождь, так что все давно уже носили теплые рубахи, а жажду утоляли горячим вином с мёдом. Но не взирая на дождливую сырую погоду, и волнение на море, эскадра все равно прибыла почти на два дня раньше указанного срока.
Когда, почти на закате, марсовый матрос разглядел очертания знакомого мыса с маяком, все выскочили на палубу и начали весело кричать, прыгать и обниматься. Подплывая к проливу, все заметили сигнальный дым "важные гости" вместо привычного "свои плывут", и не заметив нигде вокруг чужих кораблей, крайне удивились такой реакции на свое возвращение. Но это было лишь начало.
Со стороны пролива прямо на них двигался "Дельфин" с Лютом на мостике. На всех парусах его эскадры, поверх солнца были вышиты летящие над волнами лебеди, что было очень красиво, и всех моряков весьма обрадовало. Кириосы вместе с моряками эскадры весело и громко кричали вне себя от радости:
- Мы все теперь железнокрылые лебеди братцы! Вот это да!-
- Здорово братья, подымайтесь на борт с вещами, так матушка Княгиня распорядилась. Тут её личный повар такие вкусности готовит, свои языки проглотите от удовольствия. Скоро стол накрывать будет, и побеседуем.- пригласил Кириосов угрюмый здоровяк.
- Да ты в своём ли уме Лют? Нас Князь ждет по важному делу! Хватит дурью маяться, не досуг нам!- кричали они ему в ответ.
- Так вам же велено было на Святого Михаила приплыть, а ныне то Иосиф. Вот и послали вас торопыг встретить. Подымайтесь уже, негоже вас силой при моряках затаскивать. Не доводите до греха, надо так.- с доброй улыбкой, которая его внешности шла как корове седло, настойчиво пригласил их Лют.
Ох как не нравились Кириосам все эти тайны с недомолвками, но злить княгиню Анастасию, им совсем не хотелось, так что пришлось принять радушное предложение угрюмого здоровяка.
Как только они поднялись на борт "Дельфина", и распрощались с моряками, Вторая эскадра отправилась на стоянку в Корчев.
На "Дельфине" во всем чувствовалось, что без женской руки не обошлось. Всё вокруг было каким то ну слишком уютным, подушки, одеяльца, скатерти, даже занавески на окнах кают, были с вышивкой. Даже стулья в кают - компании, были не колченогими, а удобными как в Акрополе, с аккуратно подогнанными изогнутыми спинками. И на кувшинах с водой для умывания, были нарисованы цветы.
Личный повар Княгини точно был просто волшебник, и вместе с коком "Дельфина" он приготовил просто великолепный ужин из двух десятков изысканных блюд. Вино было чисто по - женски слащаво - приторное, но очень качественное и отлично сочеталось с представленной едой.
За ужином говорили много, но Лют, этот змей подколодный, о чем то охотно говорил, а что то всячески от них скрывал, и отделывался хитрыми отговорками.
Лют им поведал, что для гридней отдельную заставу возле озер построили, и большие табуны лошадей там пасутся. Большое строительство в Корчеве завершили, и сейчас вроде мебель для тех хором делают. Про Феофана рассказал, как он народ баламутит, и как жители Тмутаракани переживают, что расправившись с сарацинами Епископ не угомонится, и последуют расправы над язычниками и иудеями.
Много о чем Лют им весьма подробно рассказывал. Но только не о том, какие приготовления велись в Акрополе под самым непосредственным руководством княгини Анастасии, хотя знал же змей всю подноготную.
С самого первого дня появления Софронии в Акрополе, Анастасия стала во всю готовиться к женитьбе Любислава, без труда найдя в Князе Мстиславе поддержку и понимание.
- Да я хотел Бранимира на Ладе поженить по осени, хоромы для него в Корчеве вон отстраиваю, так давай две свадьбы сыграем. Мне Феофан уже который раз намекает, что надо как ни будь население пышной свадьбой порадовать, чтобы с венчанием, колокольным звоном, народными гуляниями, угощением жителей на Агоре. Лучше варианта не подыскать, и Тмутаракань, и Корчев гулять будут, что бы никого весельем не обойти. А тут можем сразу обоих поженить, с корабля , и сразу под венец.
Я только за, супруга моя дорогая.- соглашался Мстислав, лежа с женой на пуховой перине.