Пройдёт время, и мне придётся на кого то переложить тяжесть этой ноши, что бы он продолжил моё дело с не меньшим рвением. Это я могу доверить только своему потомству, а достойных мужчин на роль отца моих детей не было, до Вашего мой милый друг появления. Пусть Вы и рождены простолюдином, но судьба вас сделала членом правящей семьи, и мне этого вполне достаточно.
Трон правителя моим потомкам по любому не светит, а для того что бы продолжить моё дело, хватит и свидетелей моего с Вами соития. Но до зачатия Вы от меня получите дар, которым могут людей наградить только боги. Это устойчивость к яду гадюк.
Мне важно что бы это свойство перешло к плоду не только с кровью матери, но и отца. Мне кажется что это равноценная сделка, так как я получаю то что не купишь и не украдёшь. Но и Вы получаете то, что ни за какие деньги не купишь.
Дитя родится внебрачным, и воспитывать его буду только сама. Это не обсуждается. Процесс прививания Вашему телу устойчивости к яду начался ещё в первый визит, и когда вы будете готовы, нам надо будет зачать дитя. Уверена ребёнок будет красивым и умным, мечтой любой матери.
Вы по прежнему сможете посещать мой дом и общаться с ребенком только на правах друга семьи. Никаким образом дитя не должно узнать или догадаться, кто его отец. - доходчиво разъяснила Любиславу его место в её жизни Армануш.
Выслушав откровенную речь этой прагматичной женщины он был в замешательстве. Холодная бесчувственность, отметающая всякую как она говорит "сантиментальную чушь" в отношениях с мужчинами и в тоже время преданное служение своему народу по мере сил, вызывало уважение к этой хрупкой но властной и несгибаемой женщине.
Ей не нужен муж, а лишь приятель - любовник для проведения досуга. Крайне избалованный и воспитанный с самого младенчества повелевать судьбами целого народа ребёнок, вырос и нашел для себя способ реализации врождённых талантов и способностей. Да и участь отца своего ребенка она уже по своему решила, щедро но справедливо наградить за весьма не простую услугу.
По крайней мере будущий ребёнок не будет бедствовать, и мать его воспитает как надо. Жаль только что Любиславу в его жизни места нет, и не будет. Это печальное обстоятельство навевало грусть и тоску.
Глядя на него своими прекрасными проницательными глазами Армануш словно видела метания его души, и подсев к нему поближе, нежно так произнесла:
- Тебе уготована судьба военного моряка, и дело твоё не матрасы дома мять, а скитаться по волнам защищая от врагов морские рубежи твоей страны.
Это тяжелая но славная жизнь, далеко не каждому по плечу. Теми кто выбирает себе это дело и с честью с ним справляется, очень гордятся потомки. Ты ещё полюбишь море так что за уши не оттянешь и станешь город с домами и дворцами называть сушей, а команду своего корабля семьёй.
Ты не хочешь меня днем сопроводить на охоту? Тут на озёрах столько уток и гусей, что можно даже с закрытыми глазами стрелять, обязательно во что то попадёшь. К тому же я не верю что кто то может стрелять лучше меня.
Любислав на это весьма самоуверенное утверждение лишь громко рассмеялся и ответил:
- Готовься потерпеть грандиозное фиаско Царевна, не с тем ты на этот раз связалась. Постреляю твоих гусей с утками. Буду ждать у Южной башни в десять часов.
На том и порешили, так что Любислав сел в паланкин, и перед самым рассветом покинул красивый гостеприимный особняк в армянском квартале.
Глава семнадцатая. Охота с Царевной
Вернувшись с Агоры в Акрополь, Любислав первым делом поручил подготовить коня к утренней охоте и отправился одеваться к походу в церковь. Князь за утренней трапезой попросил его остаться, но он посетовав что некая знатная особа, злить которую ох как не хочется, пригласила его на охоту. Так что ежели княжеское дело может потерпеть, он желал бы откланяться.
- Тогда ступай по делам амурным, чтобы в немилость женскую не впасть. Но по возвращении сразу ко мне явишься. - с ухмылкой ответил Мстислав.
Допив вино и раскланявшись, Любислав зашел в оружейную, натянул тетиву на лук и проверив оперение стрел, отправился в конюшню. Конюх вывел ему запряженного гнедого скакуна, и он ловко запрыгнув в седло, направился к Южной Башне.