Затем, когда я опять схватился с новым чудовищем, то почувствовал, как мои плечи схватили будто в болезненные тиски.
Я попытался повернуться, рубануть напавшего на меня, но даже когда я сделал это, меня подняли в воздух, и я на мгновение потерял равновесие.
Меня уносил вверх один из джихаду.
Очутившись высоко над лесом, я все равно пытался уничтожить своего пленителя, даже если это означало мое собственное уничтожение, настолько отвратительным он мне казался.
Затем я заметил, что Хул Хаджи и Рокин оказались в ситуации, сходной с моей, но малое число последовавших за нами Первых Хозяев заставило меня осознать с мрачным удовлетворением, сколь многих из них мы убили.
Изворачиваясь в болезненной хватке наполовину вонзившихся мне в плечи когтей, я попытался ткнуть назад мечом, по рукам и торсу.
Я заметил, как справа от меня Рокин попытался сделать то же самое.
Благодаря своему панцирю он изловчился вывернуть из хватки джихаду одно плечо.
Затем он принялся рубить по центру груди создания.
Тварь просто отпустила Рокина.
Я в ужасе увидел, как варвар заорал и полетел к каменистой земле, занявшей место леса под нами.
Золотой панцирь закрутился в воздухе, быстро приземляясь.
А потом он стукнулся об землю.
Я увидел, как от удара он раскололся, и окровавленный труп с минуту катился под уклон, а потом стал совершенно неподвижным.
От этого зрелища мне сделалось дурно.
Хотя я знал, что Рокин был варваром и врагом, но на свой лад он был добрым малым – человеком в полном смысле слова.
И с гибелью Рокина мы могли больше никогда не обнаружить украденные им из подземелий якша машины, допуская конечно, что мы переживем теперешнее приключение.
Я откинулся назад, обвив ногами одну из болтавшихся ног джихаду.
Этого он, кажется, не предвидел. Как и я. На меня нашло внезапное вдохновение, и теперь я был хоть немного гарантирован, если меня точно так же кинут на землю.
Затем я так переменил позу, чтобы удобно было колоть мечом, и ударил.
Раны, которые я смог нанести, не были серьезными, но их было достаточно, чтобы заставить его визжать и шипеть.
Я почувствовал, что его хватка начинает слабеть и приготовился к тому, что должно было случиться дальше.
Я кольнул еще несколько раз.
Он завизжал еще громче. Одна лапа выпустила мое плечо, и мне пришлось уворачиваться, когда он принялся молотить ею по мне.
Я рубанул по когтистой руке и отсек ее.
Это оказалось для него достаточно. Он разжал вторую лапу, и я по инерции упал вперед.
И только мои ноги, обвившиеся вокруг его ноги, помешали мне присоединиться к Рокину.
Я изловчился, и сумел покрепче схватиться за его ногу, на сей раз рукой.
Он затряс ногой, теряя равновесие в воздухе, а затем начал постепенно снижаться, хотя крылья его забили сильнее, пытаясь удержать его на высоте.
Мало– помалу, к моему глубочайшему удовлетворению мы начали спускаться все ниже и ниже, пока он пытался освободиться от меня. Но я по-прежнему цеплялся за него, ударяя легким мечом.
Он истекал кровью и с каждой минутой становился все слабее и слабее.
Затем вдруг, последними конвульсиями он сумел освободиться от меня.
С мыслью о том, что все было напрасно, я потерял опору и стал падать.
Падал я, к счастью, недолго, потому что скалистую землю опять сменил лес, и я упал на ветви дерева. Гибкие ветки задержали меня, словно мягкий гамак, и через минуту я смог выбраться и принялся спускаться на землю.
Я тревожился, как там дела у Хул Хаджи.
Я молился, чтобы он смог, подобно мне, спастись из когтей своего пленителя.
Лес на минуту стих, и я услышал справа от себя громкий треск.
Я побежал на звук и обнаружил труп убитого мною джихаду. Похоже, он умер от ран.
Я содрогнулся, посмотрев на отвратительного полузверя, и решил, что лучше всего будет снова влезть на дерево и попытаться разглядеть Хул Хаджи.
Затем я приступил к осуществлению своего замысла.
Вдалеке было пятнышко, затем я заметил другое – летящие твари, но так далеко, что я не мог разглядеть, несли ли кого-нибудь с собой джихаду, или нет.
С упавшим сердцем я вернулся на землю. Мне нужно каким-то образом отыскать логово джихаду и попытаться спасти моего друга, надеясь, что твари не убьют его сразу же.
Но как?
На этот вопрос мой мозг отказывался ответить.
Я гадал, не сможет ли девушка-кошка, которая помогла нам в первый раз, снова помочь нам, если мне удастся установить с ней связь. Я решил, что отыскать ее – это самое лучшее, что я могу сделать, и отправился, стараясь придерживаться примерного направления на Хрустальную Яму.
Даже если я не найду девушку-кошку, то, может быть, сумею захватить в плен собакочеловека и получить от него нужные сведения.
10. НАРОД ПУРХИ
Я, должно быть, шел много шати – основная марсианская мера времени – пересекая каменистую равнину, где разбился насмерть Рокин и пробираясь по следующему лесу, прежде чем услышал какие-то признаки жизни.
В подлеске раздавался треск.
Звук был такой, словно ломился какой-то крупный зверь.
Решив быть осторожным, я выхватил меч и отступил в тень.
Внезапно в лесу появилось зрелище, снова почти невероятное, но на этот раз из-за того, что существо имело поразительное сходство с земным животным.
Животное, с которым я столкнулся, и чьи сверкающие глаза заметили меня несмотря на все попытки укрыться, было почти идентичным земной полевой мыши.
Но эта полевка была большой. Очень большой.
Она была размером со среднего слона.
И к тому же голодная и, несомненно, всеядная.
Она стояла сгорбившись, рассматривая меня, дергая носом и сверкая глазами, наверное, готовясь к прыжку.
Я так устал от всего пережитого после Кенд-Амрида, а также от проделанного мною пешего перехода до сюда, что надеялся, так как шансов отбить ее нападение у меня не было, только на чудо.
Внезапно со странным пронзительным визгом тварь бросилась на меня. Я нырнул за дерево, и это, кажется, сбило ее с толку.
Она не отличалась особым умом, что вызвало у меня некоторое облегчение. Но туша этого зверя будет большим преимуществом передо мной, если дело дойдет до схватки.
Она на мгновение остановилась. А затем принялась осторожно огибать дерево.
Я тоже двигался осторожно, равномерно с нею огибая ствол.
Вдруг мышь сделала резкое движение, отчего часть ее тела налегла на дерево, и то закачалось, а меня кинуло назад, и я беспомощно распластался на мгновение на земле.
Я уже совсем было встал, когда полевка кинулась ко мне, раскрыв свои относительно маленькие челюсти, однако, способные откусить любую часть моего тела.
Едва двигаясь от усталости, я рубанул мечом по морде; в глазах у меня плавали цветные пятна, и я старался сберечь те малые силы, которые у меня еще оставались.
Зубы промахнулись. Я не имел возможности спастись бегством, так как массивная тварь носилась быстрее меня, и я знал, что не смогу долго сдерживать ее.
Я знал, что мне предстоит умереть.
Наверное, эта уверенность и помогла мне вызвать последние резервы сил, и я снова рубанул мечом по морде, пустив кровь. Тварь казалась озадаченной, но не отступила, просто осталась на месте, пока решала, как лучше всего напасть на меня.
Я снова зашатался от предельного утомления, пытаясь изо всех оставшихся сил остаться на ногах и умереть, сражаясь.
Затем сверху и сзади по телу твари застучал дождь тонких стрел, заставив ее завизжать и скорчиться в конвульсиях мучительной боли.
Несколько стрел хлестнуло ее по глазам, когда она повернулась к новым врагам.
Я подумал, что должно быть сплю, что мое невезение не могло так быстро смениться удачей.