Было очевидно, что его появление ещё не было замечено, поскольку он заглушил мотор самолёта высоко в небе. Из зданий, окружавших его, ещё никто не выходил. Он растерянно огляделся по сторонам, затем направился через пустую площадь к одному из строений на противоположной стороне, тому самому из двери и окон которого лился белый свет, замеченный им сверху. Однако на полпути он замедлил шаг и остановился перед огромным предметом в центре площади, который он лишь смутно разглядел сверху, но который теперь, вырисовываясь в нескольких футах перед ним, был настолько необычным, что на мгновение привлёк к себе всё его внимание.
Это был огромный шар, гигантская сфера из полированного металла добрых пятидесяти футов в диаметре, покоящаяся на массивном металлическом пьедестале, утопленном в скале. Из вершины огромного шара вертикально вверх поднимался тонкий, похожий на иглу металлический стержень, сужающийся к концу, а от основания пьедестала тянулась сеть коммуникаций, уходящая к двум или трём длинным низким зданиям. Из этих зданий доносилось безостановочное жужжание каких-то механизмов, а от самого шара исходил тихий, непрерывный гул, едва слышный, хотя и казавшийся Ралтону проявлением потрясающей мощи. В том месте, где мириады покрытых чёрным проводов соединялись с основанием шара, рядом с ним на металлической треноге возвышался похожий на коробку поблёскивающий чёрный предмет, на лицевой стороне которого расположились около дюжины стеклянных циферблатов, стрелки которых дрожали от проходящей через них энергии; ряд переключателей и автоматических прерывателей; а так же единственная пузатая чёрная ручка, которая, по-видимому, двигалась вверх и вниз по вертикальной прорези в распределительном щите.
Боковые стороны этой прорези, как заметил Ралтон, были тщательно отградуированы, а ручка-рычажок находилась почти в самом низу. В верхней части прорези маленькими белыми буквами было написано «Ультрагерцевые колебания». Примерно на дюйм ниже такими же буквами было написано «Герцевые колебания». Под ними, в свою очередь, «Световые колебания», «Колебания теплового излучения», «Радиоактивные (гамма) колебания», затем «Колебания космических лучей», там и находилась чёрная ручка переключателя, и самым нижним из них был просто «Ноль». Ралтон в изумлении уставился на эту штуку. Он знал, что перед ним был записан весь диапазон эфирных колебаний в определённом порядке, от высших до низших, но по какой причине? Что могли делать биологи с этим огромным механизмом в форме шара?
Крик, раздавшийся сзади, заставил его обернуться, крик, в котором слышалась неистовая ярость донёсся из светящейся белым светом двери лабораторного корпуса, находившегося за его спиной. В дверном проёме стоял обладавший массивной фигурой седовласый мужчина, уставившийся на Ралтона, его глаза горели, а лицо исказилось, из освещённой белым светом комнаты за его спиной выдвигались другие фигуры.
Ралтон быстрым шагом направился к ним.
— Доктор Мансон! — воскликнул он, направляясь к этой массивной фигуре, но затем остановился.
Потому что Мансон и остальные с нечленораздельными криками ярости бросились к нему! Он инстинктивно отпрянул назад, услышав, как лидер группы закричал:
— Уберите его подальше от конденсатора!
Затем, прежде чем его ошеломлённое сознание успело осознать, что происходит, люди набросились на него и повалили на землю. Ралтон, всё ещё ничего не понимая, но начав инстинктивно сопротивляться, яростно набросился на них и почувствовал, как один или двое отступили перед его ударами, после чего попытался подняться на ноги. Затем он услышал ещё один властный окрик Мансона; что-то твёрдое обрушилось ему на голову, ослепительный свет пронзил его мозг, и больше он ничего не помнил.
Сознание, когда оно, наконец, вернулось к нему, сообщило прежде всего о двух вещах: что у него сильно болит голова и что он лежит на какой-то твёрдой поверхности в тёмном и тихом месте. Он слегка пошевелился и открыл глаза. Он лежал в углу пустой комнаты с бетонными стенами, сквозь два зарешеченных окна в стенах которой проникал тусклый звёздный свет. Затем, когда он попытался сесть, он заметил тёмную фигуру, смотревшую наружу через одно из этих окон, фигуру, которая повернулась на звук его движения, быстро пересекла комнату, приблизилась к нему, присела рядом и поддержала его. Даже в полумраке комнаты, несмотря на затуманенные чувства, Ралтон узнал того, кто стоял перед ним и ахнул от удивления.