Рузанов вскрикнул и рухнул передо мной на колени, а я продолжал нажимать на руку и еле слышно проговорил:
— Если я хотя бы заподозрю, что ты роешься в мозгах Шторма, то «нежильцом» будешь ты. Понял? — я сильнее нажал, не спуская с него взгляда.
Рузанов покраснел, весь скривился от боли и процедил сквозь зубы:
— Понял.
— Вот и отлично. Увидимся на арене, — я улыбнулся, отпустил его руку и направился к администратору.
Анна, увидев меня, расплылась в улыбке и пошла навстречу.
— Дмитрий Иванович, как вы и просили, вчера наши работники развесили объявления о вашем сражении по всему городу. Зрителей уже половина зала. К восьми часам весь зал будет заполнен.
— Отлично! Освободилась арена? Можно завозить булдора?
— Арена освободилась. Но там сейчас все отмывают. Тяжелое выдалось сражение, везде кишки и кровь, — вполголоса пояснила она, поглядывая на людей, что слонялись неподалеку в ожидании начала сражения.
— Понятно. Бывает, — кивнул я.
— Вас Вениамин искал. Хочет кое-что предложить, — заговорщически прошептала она.
— Да? И что же?
— Идите в его кабинет. Он ждет, — не стала объяснять Анна и отошла к мужчине, который просматривал карточки бойцов.
Я взглянул на часы и, убедившись, что до начала боя еще целый час, поспешил к кабинету дяди Вени.
— Входите! — послышался голос из-за тяжелой двери, усиленной железными пластинами.
— Дядя Веня, здравствуйте! Вы меня искали?
— А-а, Дима. Заходи, присаживайся, — указала он на кресло напротив его массивного деревянного стола.
Я буквально утонул в мягком кресле и огляделся. В этом кабинете я был два раза, но так и не смог хорошо его рассмотреть из-за полутьмы, царившей вокруг. Окна всегда были занавешены тяжелыми шторами, не пропускающими свет, и единственным источником света была настольная лампа с зеленым плафоном.
Пока владелец арены заполнял какой-то документ, я внимательно изучил портрет императора, висящий за его спиной, книжный шкаф со стеклянными дверцами и полку с наградами, полученными на различных соревнованиях.
— В правильном направлении смотришь, — улыбнулся дядя Веня, заметив, что я любуюсь кубками.
— О чем вы? — не понял я.
— Хочу выдвинуть тебя и еще парочку владельцев на соревнования. Будете представлять мою арену. Само собой все расходы возьму на себя. Согласен?
— Когда?
— Через три недели. Правда, я планировал отправить тебя с Буреломом, а теперь даже не знаю. Как думаешь, сможет булдор хорошо выступить? — спросил он и внимательно посмотрел на меня.
— Сможет. Он — отличный боец! А за три недели я еще его поднатаскаю, — уверенно заявил я.
— Тогда решено! Поедешь ты с булдором, Гриша Жуков с Громом и этот… как его… А-а, Артем Рузанов. Его отец ко мне подходил и сказал, что Артем на московских аренах выступал и всегда выигрывал. Здесь вроде тоже неплохо себя проявил.
— У меня сейчас с ним бой, и я не намерен отступать или жалеть его. Поэтому поеду либо я, либо Рузанов, — сухо ответил я.
— Бой? Так надо отменить! С другими боритесь, а вас я хочу видеть на арене в Гатчине!
— Нет, я не буду отменять. Это не просто сражение, а дуэль.
Дядя Веня чертыхнулся и ударил ладонью по столу.
— А если оба бойца выйдут из строя? Мне одного Гришу отправлять? Он и так Грому отдыха не дает. Скоро сдохнет монстр от бессилия.
— Вот через час и посмотрим, что станет с бойцами.
— Так у вас сейчас бой?
— Да, в восемь, — кивнул я и пригладил штанину.
Я понимал недовольство дяди Вени, но не собирался играть по его правилам. То, что он владелец арены, не делало его моим работодателем или начальником. К тому же именно благодаря нам он зарабатывал немалые деньги.
— Хорошо, тогда подождем. Надеюсь, вы будете благоразумны и не причините монстрам серьезных увечий. Помни, вы нужны мне оба, — он поднял указательный палец и многозначительно посмотрел на меня.
— Это уж как пойдет. Ничего не буду загадывать. Все-таки арена — не детская площадка, поэтому может случиться что угодно, — я встал и направился в двери.
Мужчина недовольно проворчал про то, что молодым только бы гробить своих бойцов, но я не стал его слушать, а вышел из кабинета и снова подошел к Анне.
— Все готово. Можете завозить бойца, — кивнул она.
Я купил несколько билетов и вышел на крыльцо. Митя стоял возле клетки и, просунув руку через прутья, гладил морду булдору. Похоже, они подружились. По крайней мере, мне хотелось в это верить.