— Нет-нет. Я не хочу никому показывать свою интимную жизнь, — энергично замотал я головой.
Жиглов понимающе улыбнулся и уставился в окно, за которым мелькали деревья. В таких делах менталист мог просматривать воспоминания только с согласия человека, что очень радовало.
Через час мы въехали в город и вскоре добрались до управления. Жиглов взял мои показания, в которых я также упомянул о том, что в ночь после сражения моего бойца убили, и о своих подозрениях в причастности Рузанова. Следователь сказал, что подозрения к делу не пришьешь, но то, что произошло, вероятно, имеет отношение к Рузанову.
Вскоре в управление приехал Артем Рузанов. Увидев меня, он злорадно усмехнулся и, горделиво задрав нос, опустился на скрипучий стул через стол от меня.
Следователь задал нам по очереди несколько стандартных вопросов, а затем приступил делу.
— Артем Арсеньевич утверждает, что вы попытались его задушить, используя ментальную магию. Это так? — следователь бросил быстрый взгляд на Рузанова и повернулся ко мне.
— Нет, — спокойным голосом ответил я.
— Он врет! — взвизгнул Рузанов, сорвал с шеи шелковый платок и показал синие кружки на шее. — А это что, по-твоему?
— Мне-то откуда знать? — дернул я плечом.
— Это ты! Это ты, сволочь, сделал! — прокричал он, брызгая слюней, и вскочил со стула.
— Сядьте на место, — велел следователь.
— Но он врет! Посадите этого пиздю…
— Сядьте на место! — повысил голос Жиглов и сурово посмотрел на него. — Иначе придется вывести вас отсюда. А мне совсем не хочется затягивать это дело.
Артем еще немного попыхтел, прожигая меня взглядом, но все же плюхнулся на стул и вновь завязал платок.
— Дмитрий Иванович, вам известно, откуда у Артема Арсеньевича синяки на шее? — уточнил следователь.
— Нет. Но если Артем Арсеньевич хочет доказать, что это я, то он без проблем позволит менталисту порыться в своих воспоминаниях. Ведь ему же нечего скрывать, так? — я многозначительно посмотрел на Рузанова и улыбнулся.
Тот снова покрылся красными пятнами, с трудом сдерживая себя, и процедил сквозь зубы.
— Нет, не так. Я потомок древнего графского рода и никто не смеет рыться в моей голове.
— То есть у вас нет доказательств того, что Дмитрий Иванович применял в отношении вас ментальную магию? — уточнил следователь.
— Есть! Я же приводил зрителей, которые рассказывали о том, что видели! — возмущенно воскликнул он.
— Да, но все они говорили о том, что вы сами себя душили, а не господин Державин, — я видел, что терпение Жиглова на исходе и он держится из последних сил.
— Потому что он заставил! — вновь вскочил он, тыча в меня пальцем.
— Вы знаете, что в империи действует презумпция невиновности? Единственная возможность доказать, что на вас влиял Дмитрий Иванович — это показать воспоминания нашему менталисту. Если вы отказываетесь, то я закрываю дело, — сухо сказал следователь и демонстративно захлопнул папку. — К тому же в своем заявлении вы написали, что выиграли сражение, а это оказалось ложью. Более того, ваш монстр погиб. Все это наталкивает на мысль, что вы сейчас с помощью полиции пытаетесь свести счеты с господином Державиным.
Жиглов сложил руки на груди и грозно посмотрел на опешившего Рузанова, который думал, что все просчитал, но оказался в проигрыше.
— Могу идти? — спросил я.
— Да, только поставьте подпись, — следователь протянул мне ручку и лист бумаги, в который записывал все, что происходило во время очной ставки.
— Как это? Вы что, отпускаете его? — Рузанов переводил ошарашенный взгляд с меня на следователя и обратно.
— Да. Состава преступления нет, поэтому господин Державин может быть свободен.
Я поставил подпись, вернул Жиглову лист и направился к двери.
— Стой! Никуда ты не пойдешь!
Обернувшись, я увидел, что Рузанов поднялся со стула и формирует в руке трезубец. Это он зря.
— Прекратите! Немедленно! — ударил по столу Жиглов, но Артему уже было все равно. Он хотел меня наказать и не придумал ничего лучше, чем нападать прямо в полицейском управлении.
Прежде чем он бросил в меня трезубец, я успел дернуть на себя дверь и выбежал в коридор.
Сзади послышался удар, затем вскрик и грохот. Я осторожно заглянул в кабинет и встретился со встревоженным взглядом следователя. Рузанова нигде не видно было, зато слышался отчаянный вопль откуда-то из-под стола.
— Зеркало на двери. Срикошетило, — выдохнул следователь, поднялся с места и прошел туда, где до этого сидел Артем.
Я подошел и увидел, как Рузанов от боли катается по полу, а в его плече дыра от трезубца.