– Ну здравствуй, Холт, – услышал Пастырь своё прежнее имя. Раздавшийся голос был скрипучим и низким. – Давно я не видел тебя в моём лесу. Думал, что уж сгинул сын Тора.
Перед ним возник плотно сбитый мужчина с копной растрёпанных тёмно-русых волос на голове. Смуглая морщинистая кожа напоминала кору дерева, а внешняя сторона кистей рук густо заросла серой шерстью, выбиваясь из-под рукавов буро-зелёного кафтана.
– Приветствую тебя, Метсхоге, владыка леса, – склонил голову в приветствии Пастор и усмехнулся. – А ты всё не меняешься.
– Зачем пожаловал? – сурово задал вопрос хозяин леса. В карих глазах его было и удивление и беспокойство. – Да ещё привел с собой людей, коим не место тут.
– Хочу просить дозволения пройти через твои владения. Мы держим путь на юго-восток и нуждаемся в укрытии.
– Скрытность – удел воров и преступников, – нахмурился Метсхоге и скрестил руки на груди. – Я не терплю в своём доме нарушителей.
– Мы не преступники, – спокойно сказал Пастор, выдерживая тяжёлый взгляд лесного хозяина. – А люди, которые идут со мной, сами стали жертвой порядчиков Волхгота. Я же имею срочное дело в столице.
Метсхоге хмуро сдвинул брови. Деревья кругом заволновались, задвигали ветвями, недовольно рокоча.
– Холт! – почти выкрикнул лесной хозяин. – Не произноси здесь имя этого отступника! Его лесорубы зашли на южные границы моего леса и принялись уничтожать вековые дубы. Много стволов свалили эти мерзкие люди. Многие крепкие деревья погибли под ударами топоров нечестивцев. Они идут сюда с огнём и железом, попирая основополагающие законы Миитланда, презирая мои владения и меня самого. О, как я жалею, что не могу расправиться с ними. Холт, – теперь перед Пастырем предстал не грозный лесной хозяин, а уставшее, близкое к отчаянию существо, – магии почти нет. Она исчезает, испаряется. Мир рушится. Неужели мне суждено стать свидетелем конца?
Пастырь смотрел на Метсхоге и не верил собственным глазам. Могущественный древний дух выглядел лишь жалкой тенью самого себя.
– Надежда ещё есть, Метсхоге. Мой друг миннат….
Хозяин леса не дал договорить Пастору.
– Миннат?! Что могут эти жалкие чужаки? Они только и копаются в кипах своих бумаг, ради которых срубают деревья.
– Насколько я знаю, миннаты не рубят деревья без дозволения духов, – с напором произнёс мужчина. – Даже альвы разрешают использовать в особых случаях свой лес.
– Альвы, – с презрением выплюнул это слово Метсхоге, скривившись. – Им тоже нет никакого дела до нас. Они закрылись в Серебряном лесу и на своих островах. Надменные создания.
– Моя сестра жила среди них и считает иначе, – будто невзначай произнёс Холт.
– Алайна? – воспрянул дух и даже, как показалось Пастырю, приободрился. – Она жива?
– Да. И со мной девушка, которая, как говорит Алайна, чувствительна к магии. Она просила позаботиться о ней.
– Человек и магия? – удивлённо вскинул кустистые брови Метсхоге. – Как такое возможно?
– Не знаю. Но Алайна видит в ней некое предзнаменование. Более того. Я всё же вернусь к тому, с чего начал. Мой друг миннат, которому я склонен доверять как самому себе, рассказал мне, что Локи приказал ему отправиться на Тропы и разыскать нашего брата.
– Фолконга? – будто сам не верил, что назвал это имя, сказал Метсхоге.
– Других братьев я лично проводил к Создателям сотни лет назад, – мрачно сказал Холт. Тысячелетнюю горечь утраты не так просто изжить из своего сердца.
– Но Тропы закрыты, – почесал бороду Метсхоге. – Даже ушлым миннатам не пройти по ним.
– Я тоже так думал. Но Локи всегда умел удивлять. Ему ведомо то, что часто скрыто от других.
– Локи – беда Миитланда, не следует доверять ему, – покачал головой леший.
– Иные считают, что Локи – надежда этого мира, – возразил Холт. – Как бы то ни было, я иду в столицу. Если Локи навлечёт беду на всех нас, то я встречу угрозу лицом к лицу и выполню свой долг перед Енкильмаалом.
– Что ж, – проговорил Метсхоге, – возможно, ты и прав. Хорошо! Я пропущу вас через мой лес. Никто вас не задержит. Но я отправлю с вами проводника. Иначе по пути у вас могут возникнуть трудности. Последнее время лес, особенно в самых дремучих своих краях, всё чаще не слушается меня. Он озлобился, стал подозрительным. Магия, что связывала нас, рушит прежние связи и договорённости. Если твоему миннату не удастся вернуть Фолконга, всех нас ждёт хаос, – печально проговорил леший. – Возвращайся к спутникам. Отдохните, а утром к вам придёт мой посланник. Удачи, Холт.
– Благодарю тебя, Метсхоге, – почтительно и с облегчением сказал Холт.
– Пока, – постепенно теряя очертания, растворяясь во мраке леса, сказал хозяин леса и добавил, когда стал почти невидимым. – Не забывай о времени.