— По-моему, у него депрессия, — вполголоса сообщила я. — Ну, по крайней мере, мне так показалось.
Верн хмыкнул и махнул рукой. Мое предположение он явно не принял всерьез.
— У настолько богатых не бывает депрессий, если только они сами ее не придумывают. Я бы с таким количеством бабок точно горя не знал, — решительно заявил он.
Наверное, я бы тоже сказала что-то подобное, но не после того, как Нэнси сболтнула мне про судьбу Фелиции Харт, невесты Фелтона. Я могла десять раз не переносить нового начальника, но только совершенно бессердечный человек не посочувствовал бы его горю.
— Депрессии бывают и у богачей, и у бедняков, — проворчал Хиггс. — Ладно, давайте по домам.
Идея показалась просто отличной, да и не стоило обсуждать шефа там, где он мог подслушать.
Тетя Дженнифер встретила меня горячим супом и пудингом, и я не смогла не улыбнуться, увидев такой знак любви. Конечно, ей было не под силу подарить мне должность как тете Леонарда Фелтона, но вряд ли стоило упрекать в этом женщину, которая со всем возможным бескорыстием взялась воспитывать племянницу. Когда родители погибли в автокатастрофе, из всего ценного в семье осталась только я сама. Все остальное ушло в уплату многочисленных долгов, которые появлялись быстрей, чем деньги. К сожалению, мама не умела рачительно вести хозяйство, а папа не был в состоянии зарабатывать деньги.
Все наследство, что мне досталось — черные волосы от матери и зеленые глаза от отца, все остальное ушло кредиторам. Зато родители меня любили так сильно, как только могли.
— Пудинг, тетя? Да еще и шоколадный! — с тенью усталости в голосе поразилась я. — У нас какой-то праздник?
Тетя вздохнула и улыбнулась.
— Я просто посчитала, что тебе стоит поднять настроение. В конце концов, ты сегодня насмотрелась таких ужасов, моя дорогая. Да еще и твои надежды рухнули.
Да уж, в маленьком городке сложно приносить в дом новости. За день они и так успевают дойти до родных, хочешь ты того или нет.
— Мои надежды — дело десятое, — сказала я, потому что именно так было правильно. — Главное, человек умер, тетя. И это действительно огромная трагедия. Вторая смерть — и снова совсем молоденькая девушка.
И все-таки я безбожно кривила душой, ведь из-за назначения Фелтона я переживала едва ли не больше, чем за смерть девочки, которую только на улице и видела. Наверное, про меня нельзя сказать «хороший человек».
— Да, Ливви, такие ужасы — и в нашем Кроули! Да здесь лет пятьдесят, а то и больше никого не убивали! — заохала тетя Дженнифер, усаживаясь напротив меня на стол. — А что этот твой новый начальник? Он хотя бы толковый?
В голосе тети звучало искреннее и даже в какой-то степени болезненное любопытство, которое всегда поднимало в ней голову, когда рядом со мной оказывался новый мужчина. Хорошо еще, расспросы не начались с сакраментального «А он женат?». Хотя, возможно, тетя не спросила о семейном статусе моего нового шефа только потому, что об этом ее уже успели просветить все окрестные кумушки, которые наверняка вдосталь поточили языки о приезжего.
— Мне кажется, тетя Дженни, он вполне толковый, — решила я не ронять репутацию Фелтона в глазах местной общественности. Если местные будут считать, будто новый начальник отдела расследований совершенно бесполезен, моральный дух в Кроули упадет не до нуля, а рухнет сразу в отрицательные числа.
— К тому же новый шеф действительно до обидного неплохо разбирается в сыске, — пробормотала я потеряно и принялась за еду.
Тетя покачала головой.
— Иногда просто приходится признавать, моя милая, что кто-то тебя превосходит, — принялась она наставлять меня на ум в своей извечной манере. — К тому же когда дело доходит до службы в полиции, мужчина превосходит женщин, ничего уж тут не поделаешь.
Я поджала губы, из последних сил удерживаясь от того, чтобы не начать возмущаться по поводу этих омерзительных сексистских высказываний. С чего вообще многим кажется, что на каком-то поприще женщины непременно уступают?!
Интересно, а сам Леонард Фелтон считает, что он настолько хорош, потому что родился мужчиной?
— Просто он опытней меня и больше повидал, — проворчала я устало и уткнулась в тарелку. — Пол тут совершенно не при чем.
Моя единственная близкая родственница только головой покачала. Она искренне верила в то, что иметь дело с насилием — дело сугубо мужское, и женщинам здесь не преуспеть.