— Нет!
— Нет? — Элле удавалось сохранять невозмутимость, хотя так и подмывало улыбнуться.
— Я передумала. Поскольку вы уже подали заявление об уходе, можете остаться и отработать свое содержание. — Накрашенные губы сложились в некое подобие улыбки. — Отработать, — повторила она. — Возможно, вы и решили устроить себе выходной, дорогая, но с этого момента все отлучки с работы запрещаются. У вас есть возражения?
— Никаких.
— Вот и отлично. В таком случае, миссис Эндрюс-Ватсон, обед должен быть подан ровно в восемь. На десять персон.
— Слушаюсь, мэм.
Поскольку Флисс никого не предупреждала о своем приезде, прислуга уже разошлась по домам, поэтому Элле и Кэти пришлось засучить рукава. Обед, достойный королевы, или, в данном случае, дочки виконта, был сервирован точно в назначенный час.
— Чем я могу еще помочь? — спросила безотказная Кэти, когда со стола было убрано, кастрюли и сковородки отчищены и отмыты, а посуда загружена в посудомоечную машину. Оставалось только отнести в гостиную поднос со свежезаваренным кофе.
Элла покачала головой.
— Спасибо, Кэти, на сегодня ты и так сделала больше чем достаточно. Учти, что с утра предстоит подать завтрак на десятерых, так что тебе придется выйти на работу довольно рано. Дальше я сама управлюсь. Ступай домой и… — Элла не договорила, ей показалось, что в дверь позвонили. Она уже было решила, что ей послышалось, но, когда Кэти открыла дверь в коридор, звонок повторился — резкий, настойчивый. — Господи, неужели еще какие-то гости? В такой-то час?
Эллу кольнуло неприятное предчувствие.
— Наверное, пожаловали очередные друзья мадам, — пробурчала Кэти. Еще не успев застегнуть пальто, она сбросила его и поспешила к входным дверям. — Не волнуйтесь, миссис Э, — бросила она на ходу, — от лишних пяти минут со мной ничего не случится. Если что-то важное, я провожу их сразу к мадам.
Она так и сделала. Стоило Элле увидеть лицо Айана, как она чуть не выронила поднос.
— Айан, дорогой! — пропела Флисс. Она грациозно поднялась с честерфилдского кресла, прошествовала по ковру и подставила лицо для поцелуя. Айан послушно чмокнул ее в щеку. — Какой приятный сюрприз! Входите, присоединяйтесь к гостям. — Ухитрившись не заметить мрачного выражения лица управляющего и напряженного молчания, воцарившегося в комнате, она взяла Айана за руку и потянула за собой. — Я очень рада, но скажите, что привело вас в столь поздний час? Дела? — Флисс кокетливо взмахнула ресницами. — Или удовольствия?
— Ни то, ни другое, — пробормотал Айан. Флисс по-прежнему ослепительно улыбалась, но Айан посмотрел мимо нее и встретился взглядом с Эллой. Элла заметила в его глазах огонек сочувствия. — Ллойд освобожден. Он в безопасности, террористы отпустили его полчаса назад. После долгих переговоров они согласились обменять его на другого.
— И этот другой — Джек? — прошептала Элла.
Айан кивнул.
— Да, это Джек.
Глава 19
Следующие три недели превратились в сплошной кошмар. Эллу сводила с ума необходимость постоянно держать себя в руках и притворяться спокойной. Джек не принадлежал ей, и она не могла позволить себе роскошь предаваться переживаниям, во всяком случае при посторонних. В отличие от Эллы Флисс извлекала из ситуации максимум выгоды, хотя, возможно, ревность к молодой сопернице заставляла Эллу судить слишком пристрастно.
Слезы, истерики, сцены, — всего этого экономка насмотрелась досыта. Ссылаясь на расстроенные нервы, Флисс часто требовала подавать еду в спальню, но Элла не без ехидства отмечала, что ни разу аппетитные блюда не возвращались на кухню нетронутыми. Когда Флисс надоедало уединение, она появлялась на публике, бледная и умело подкрашенная, скрывая глаза за стеклами темных очков, и устраивала душещипательную демонстрацию трогательного мужества. В руках она неизменно сжимала кружевной платочек, пуская его в ход так часто, что Элле становилось тошно смотреть. И поскольку газетчики чуть ли не разбили лагерь у порога дома, Флисс не испытывала недостатка в сочувственных взглядах.
Однако необходимость то и дело подавать чай и готовить бесчисленные сандвичи, демонстрируя таким образом гостеприимство несчастной невесты, в какой-то степени помогала Элле — постоянные дела не давали ей задумываться. Она уже сбилась со счета, сколько раз ее фотографировали, но жадным до подробностей газетчикам в конце концов надоело повторять одни и те же вопросы, которые Элла научилась просто не слышать. Ее версия была такова: она всего лишь экономка в доме, и, кроме еды и напитков, ей нечего предложить репортерам. К тому же Флисс всегда с удовольствием предоставляла желанный материал газетчикам, и они скоро потеряли интерес к неразговорчивой экономке.