— Никакого места у меня нет, я персонаж из прошлого. — В голосе Эллы слышалась горечь. — Я понятия не имела, что Джек владелец Шербрука, и, разумеется, ему и во сне не снилось, что он обнаружит меня в своем доме.
— Вот именно. Это судьба.
— Совпадение, — уточнила Элла.
Она отвернулась от Айана и уставилась прямо перед собой. Уйдя от Джека, Элла стала разыскивать семью, о которой ничего не знала. Она нашла Грэмпса, и вполне понятно, что ей захотелось поселиться к нему поближе. Устраиваясь на работу в Шербрук, она и думать не могла, что попадет в самое пекло, в кошмар, от которого когда-то сбежала.
Один кошмар окончился, другой начался, и он протянется до возвращения Джека. Но Элла знала, что, когда она станет по-настоящему одинока, долгими холодными ночами ее будет согревать драгоценное воспоминание об их последней ночи любви.
— Поскольку я не смогла удержать Джека, не мне судить о мотивах Флисс, — проговорила она до странности невыразительным голосом.
Айан бросил на нее быстрый взгляд.
— Возможно. И почему же у вас с ним не получилось? — задумчиво спросил он. — Вы — два самых хороших человека из всех, кого я встречал, и насколько могу судить, прекрасно подходите друг другу. Если вы его по-прежнему любите, жаль, что вы расстались.
Люблю, всегда любила и буду любить. Но Джек теперь любит Флисс, они помолвлены, скоро поженятся, будут жить вместе, вместе растить детей…
— Айан, Джек не виноват в нашем разрыве. И я тоже, как я теперь понимаю, хотя тогда мне так не казалось. Просто так сложилось. — Элла замолчала, заметив, что Айан очень внимательно слушает и старается понять. И он бы понял и не осудил ее, однако Элла не могла бередить старые раны, которые так и не затянулись. — Не важно, теперь все это уже в прошлом.
— В прошлом, но не забыто.
— Не забыто. — Элла улыбнулась. — Вы знаете Джека. Он не из тех, кого легко забыть, по крайней мере мне.
— Тогда я не понимаю, почему вы отказываетесь от борьбы?
— Потому что я его люблю, — честно призналась Элла. — Так уж сложились обстоятельства, поверьте мне на слово, ничего не изменилось. — Элла давно поняла, что, любя Джека, она могла бы прожить жизнь и без детей, но жизнь без него казалась невыносимой.
Айан завел мотор, и они поехали навстречу солнцу. Хотя два часа, отпущенные Флисс, давно минули, Элла не возражала, когда Айан свернул с шоссе и остановился на стоянке возле кафе.
— Что будете есть? — спросил он, усадив Эллу за уютный столик возле окна, выходящего на канал. Вдоль берега была пришвартована целая вереница ярко раскрашенных лодок. По-видимому на зиму, предположила Элла.
— Ничего, только выпью чаю. — Элла пожала плечами, как бы извиняясь, почему-то даже мысль о еде вызывала у нее тошноту. Должно быть, от волнения за Джека у нее расстроился аппетит.
Айан удивлено вскинул брови.
— Вы и так похудели, — сказал он с укоризной. Себе он заказал огромную тарелку сосисок с жареной картошкой, яйца, жареный хлеб и бобы. — Как только Джек увидит эти огромные глаза на слишком бледном лице, сразу сдерет с меня шкуру.
От трогательной заботы Айана у Эллы подступил комок к горлу.
— Я уже большая девочка, — мягко напомнила она со слабой улыбкой, — и сама знаю, когда голодна.
Беда в том, что в последнее время она вообще не бывала голодна, пища вызывала отвращение; часто без всяких видимых причин накатывали волны тошноты. Когда ее затошнило впервые, Элле пришла в голову абсурдная мысль, что она беременна. В этом было даже что-то по-своему забавное, поскольку сама возможность представлялась маловероятной, а если бы случилось чудо и зачатие все-таки произошло, шансов выносить ребенка до конца у нее нет. Однако тошнота из утренней превратилась в постоянную, и Элла объясняла ее только тревогой за Джека. Как только Джек вернется, тошнота наверняка пройдет сама собой.
Когда они вышли из кафе, уже сгущались сумерки.
— Значит, возвращаемся домой? — Спросил Айан. — Или, может, найдем какой-нибудь старинный паб и побалуем себя бренди?
Элла усмехнулась.
— Рискуя навлечь на себя гнев прекрасной Флисс? А что, это мысль!
В результате минут через двадцать они оказались в местном пабе — в том самом, где любил сидеть Грэмпс, пока не переехал. Элла снова почувствовала укол совести: она даже не смогла помочь деду с переездом.
— Вы доиграетесь до того, что нас обоих уволят, — предрекла Элла, потягивая фруктовый сок. — Смотрите, вы еще пожалеете!
— О, боюсь, Флисс пожалеет гораздо сильнее, когда ей придется срочно готовить еду на десятерых! А поскольку Кэти и Милли по четвергам заканчивают в пять, такой исход вполне вероятен. — Улыбнувшись, он задумчиво добавил: — Разве что суперпредусмотрительная экономка предвидела, что мы можем опоздать, и приготовила ужин заранее.