— Я уверен, — подтвердил Джек и неожиданно добавил: — И еще, Айан… спасибо. За все.
Да уж, ну и похвала, с сарказмом подумала Элла. Как только за Айаном закрылась дверь, улыбка мгновенно исчезла с лица Джека, и оно превратилось в непроницаемую маску.
— Ну, так как? — бесстрастно спросил он.
— Спасибо, прекрасно, — ответила Элла, нарочно делая вид, что не понимает, о чем речь. Поскольку, Айан не уволен, значит, виновник преступления еще не наказан. Идея принадлежала ей, ей и отвечать. Теперь, когда Айану не угрожала опасность по ее вине, она не собиралась оправдываться или, упаси Боже, просить прощения. — Желаете кофе, сэр? — Она потянулась к нетронутой чашке.
Джек перехватил ее руку, пальцы его сомкнулись вокруг запястья Эллы подобно стальным тискам.
— Спасибо, не нужно. Пока не нужно, — подчеркнуто вежливо отказался он. — Прежде я хотел бы получить ответы на некоторые вопросы. А поскольку, судя по всему, именно ты была вдохновителем и организатором этой затеи, — он снова улыбнулся этой своей улыбочкой, от которой Эллу пробирал озноб, — то давай, Элла, удиви меня, уволься с должности.
— Ты хочешь сказать, что я еще не уволена? — пролепетала Элла. Она с ужасом почувствовала, что железная хватка ослабла и большой палец Джека начинает медленно поглаживать внутреннюю сторону ее запястья.
— Ах да, я и забыл, ты уже пару раз увольнялась, — небрежно бросил Джек. — Ты приходишь и уходишь, устраиваешь мою жизнь по собственному усмотрению. Учитывая твою репутацию, Элла Кигэн, мне следует радоваться, что дом все еще стоит на месте. Итак, если не ошибаюсь, кое-кто обязан детально рассказать мне, что произошло, не так ли, Элла?
Он назвал ее Эллой Кигэн. Лед в сердце начал таять, и щеки Эллы стали покрываться румянцем. Вероятно, перемена в настроении Джека как-то связана с телефонным звонком, хотя точно сказать трудно, потому что Джек ограничивался короткими репликами. По-видимому, Линетт Кей рассказала ему о недавнем изменении планов.
— Ну, Элла, я жду!
Да, он явно смягчился, заключила Элла, почему-то не решаясь встречаться с ним взглядом. Впрочем, это было вовсе не обязательно, она уловила улыбку в его голосе, почувствовала одобрительные интонации. Палец Джека все продолжал описывать круги по ее запястью, посылая волны тепла по всему ее телу, и Элла вдруг с неожиданной остротой осознала, что они остались одни. Мужчина и женщина наедине, а гневная сцена, только что разыгравшаяся в этой комнате, ощутимо подняла температуру на шкале эмоций.
— Что «ну»?
Элла предприняла осторожную попытку высвободить руку. Джек так же осторожно пресек ее.
— Ты сама знаешь, — загадочно прошептал Джек. — И поскольку вопрос об извинениях не стоит, полагаю, мне придется принять это как должное.
— Извинения? — Элла чуть не поперхнулась. Ну и наглости у него! — Извинения? Будь моя воля, Джек Кигэн, я бы взмахнула волшебной палочкой и отправила тебя обратно в пустыню, на этот раз навсегда.
— Ума не приложу почему, — пробормотал Джек.
Не выпуская ее руку, он обошел вокруг стола и остановился рядом с ней. Элла снова опустила глаза и принялась сосредоточенно разглядывать рисунок дерева на крышке стола. Но и это не помогло: она слишком остро чувствовала близость Джека, его прикосновение, его знакомый аромат, но, может быть, еще острее — собственную реакцию на него, огонь желания, вспыхнувший в ее теле.
Джек поднес ее руку к губам и поцеловал нежную кожу запястья.
— Джек, не надо! — слабо запротестовала Элла.
— Разве мужчина не может извиниться? — поддразнил ее Джек. — Это будет только справедливо, правда? Одно извинение заслуживает ответного, а поскольку ты преподнесла свое в такой милой форме, я…
— Я ничего подобного не делала! — воскликнула Элла. Губы Джека начали медленно продвигаться вверх по ее руке, и Элла почувствовала, что ее сопротивление слабеет с каждой секундой. — Не надо, Джек! — Она машинально возражала, но глаза ее говорили совсем другое. Джек поднял голову и снова улыбнулся.
Карие глаза встретились с голубыми, и Элла поняла, что тонет в бездонных озерах. А почему нет? Джек не принадлежит ей, но ее тело помнит каждое его прикосновение, более того — жаждет этих прикосновений. Один поцелуй, только один, что в этом плохого, уговаривала себя Элла, и ее кровь тем временем мчалась по венам все быстрее. Всего лишь поцелуй, кто ее за это осудит? А если за одним последует другой?..