Флисс, по-видимому, решила извлечь из ситуации максимум выгоды, подумала Элла. Или она несправедлива? Может, насмехаясь мысленно над невестой Джека, она лишь пытается забыть о собственном страхе?
— Я хочу в больницу, — заскулила Флисс. — Я больна, я умираю, меня отравили, — жалобно причитала она. Вдруг она наставила палец на Эллу, которую было видно в приоткрытую дверь, и злобно прошипела: — Меня отравила эта женщина!
Элла поморщилась. Мрачное выражение на лице Джека красноречиво свидетельствовало, что он разделяет тревоги Флисс. Но когда Джек повернулся к невесте, Элла почувствовала себя еще более несчастной и жалкой. Джек зашептал Флисс какие-то слова, не предназначенные для чужих ушей, вероятно слова любви. Элла смотрела на них и ненавидела себя за это, но все равно не могла отвести взгляд и зачарованно наблюдала, как Джек наклонился и поцеловал Флисс в лоб. Потом он вместе с врачом вышел из спальни в гостиную и закрыл за собой дверь.
— Мисс Фоксвуд слишком переволновалась, — объяснила врач. — Вероятно, через сутки она будет как огурчик.
Джек, по-видимому, не разделял ее оптимизма. Со злостью взглянув на Эллу, он мрачно напомнил:
— Если только это не сальмонелла.
Врач кивнула.
— Вы правы. — Она взяла свой чемоданчик и направилась к выходу. — Но симптомы довольно слабые, так что, надеюсь, заболевание вызвано не сальмонеллой, а всего лишь кишечной палочкой.
Джек презрительно фыркнул, не считая нужным скрывать свои чувства.
— Кишечная палочка, говорите? О да, я понимаю, ничего серьезного, — с издевкой протянул он. — Флисс просто съела что-нибудь, а вместе с ней еще две дюжины гостей. — Повернувшись к Элле, он со злостью воскликнул: — Женщина, ты хоть понимаешь, что натворила? Ты что, пыталась меня уничтожить?
— Я?..
— По-моему, сейчас нам прежде всего следует думать о пациентке, — деликатно вмешалась доктор Триси.
— Вот именно, — мрачно согласился Джек. — И лично я не желаю рисковать. Немедленно в больницу, если, конечно, это не слишком сложно устроить.
«Устроить» пациента в больницу оказалось на удивление просто — если пациент в состоянии заплатить. Поскольку вопрос о деньгах не стоял вообще, Флисс без промедления погрузили в частную машину «скорой помощи» и увезли в сопровождении заботливого Джека. Элла осталась выполнять невеселую миссию — готовить завтрак для многочисленных гостей, которые, вполне возможно, скоро последуют за Флисс.
— Элла, ты ни в чем не виновата, — повторил Стивен, снова обнимая ее. — Эта женщина — просто симулянтка. Если у нее сальмонеллез, то я согласен съесть собственную шляпу.
— Смотри, как бы тебе не подавиться, — заметила Элла, осторожно высвобождаясь из его объятий. — Я понимаю, Стивен, ты пытаешься мне помочь, но лучше уж смотреть правде в глаза. Флисс заболела, и заболела от пищи…
— Но этого просто не может быть. — Лицо его вдруг прояснилось. — Послушай, Элла, я сидел за столом прямо напротив нее, и, можешь поверить мне на слово, она почти ничего не ела. Когда же она все-таки снисходила до того, чтобы проглотить кусочек, — добавил он почти радостно, — то выбирала то же самое, что ел я. — Стивен торжествующе улыбнулся. — Разве я похож на больного?
— Н-нет, но…
— Никаких «но»! — Он схватил ее за руки и радостно закружил по комнате, пока у Эллы все не поплыло перед глазами. — Я же говорю, эта женщина — прирожденная актриса, помяни мое слово, ее болезнь окажется сущей ерундой.
Как выяснилось, болезнь Флисс оказалась несколько серьезнее, чем «сущая ерунда». — Это опасно, Джек? — осторожно поинтересовалась Элла, чувствуя, как невидимая рука сжимает ее сердце.
— Пищевые отравления часто бывают опасными, — высокомерно произнес Джек. — Твое счастье, что Флисс в надежных руках. Вероятно, ее продержат сутки на солевом растворе, а потом отпустят домой. Если, конечно, дом как источник заразы не закроют на дезинфекцию, — язвительно закончил он.
Элла вздохнула. Несмотря на то что все гости казались совершенно здоровыми, она была почти уверена, что болезнь Флисс на ее совести, хотя Стивен не переставал убеждать ее в обратном.
Для Эллы это был самый тревожный завтрак за все годы ее работы. Она напряженно всматривалась в лица гостей, ища на них малейшие признаки заболевания, бледность или хотя бы нахмуренную бровь. Ничего настораживающего, в конце концов признала она, преодолевая искушение навестить тех, кто еще не встал. Лучше уж оставаться в неведении.