— Оставь, Элла, не притворяйся, будто ты ничего не замечаешь. «Миссис Эндрюс-Ватсон, надеюсь, вы не забыли свое место в этом доме», — передразнил он.
— Вот именно, мое место — в каморке под лестницей, и это вполне справедливо, — чопорно заявила Элла.
— Ну, Элла, если это не снобизм в чистом виде, то тогда я не знаю, что такое снобизм.
Не в бровь, а в глаз. Но, как и прежде, в словах Стивена не было настоящей издевки, была, возможно, констатация факта, но и еще что-то.
— Но она же хозяйка дома, ей полагается иметь свои причуды, — непринужденно заметила Элла.
— Ах да, но как же хозяин? Соглашается?
Элла почувствовала, что разговор ступает на зыбкую почву, и постаралась уклониться.
— Я не знаю.
— Не знаешь. — Возникла странная, напряженная пауза, потом Стивен вдруг сказал: — С какой стати мы тратим время на обсуждение Кигэна и этой ядовитой особы, его будущей жены? — Он отодвинул от себя тарелку и взял Эллу за руку. — Прости, должно быть, я сошел с ума, — виновато пробормотал он. — Я не хотел портить этот замечательный уик-энд, но пойми, видеть тебя в Шербруке и сознавать, что Кигэн подобрал то, что я потерял, оказалось больнее, чем я думал. Ладно, обещаю больше не задираться. — Стивен переплел ее пальцы со своими и отказывался отпускать. — Ну что, мы друзья? — мягко спросил он.
— Если ты так считаешь… — протянула Элла, не вполне убежденная.
— Да, я так считаю, — настойчиво повторил Стивен, сверля ее взглядом. Потом он вдруг улыбнулся. — Пока друзья.
Пока. Но коль скоро Стивен еще не задал вопроса — если он его вообще задаст, — нет смысла переживать о том, чего еще не случилось.
Беседа за обедом снова потекла неторопливо, и, так как Стивен, казалось, не спешил уводить ее обратно в номер, Элла начала постепенно расслабляться. Обед в превосходном ресторане да еще в обществе красивого мужчины оказался весьма на пользу ее самолюбию. Она замечала восхищенные взгляды, которые другие женщины бросали на ее спутника, и завистливые — на нее.
После мусса из авокадо им подали рыбу — крошечные ломтики трески в нежнейшем сырном соусе, сервированные в раковинах, каждый кусочек буквально таял во рту. Кушанье сопровождалось охлажденным белым вином превосходного качества, и Элла даже изменила своему правилу, выпив два стакана вина вместо одного.
Стивен воздержался от комментариев, когда Элла отказалась от стакана красного вина, поданного к среднепрожаренным бифштексам безупречно розового цвета. Взглянув на этикетку, Элла машинально отметила про себя: вино выдержанное, урожая восемьдесят второго года, такое пьют только по особым случаям. Внезапно ее осенила догадка, и Элла чуть не подавилась бифштексом, закашлялась и прикрыла лицо салфеткой.
— Не обращай внимания, все в порядке. — Оправившись, она заставила себя улыбнуться, глядя во встревоженное лицо Стивена, хотя желудок скручивало узлом. Как же она могла не догадаться сразу? Особый повод — это она сама.
— Подавиться рыбной костью — это еще куда ни шло, — поддразнил ее Стивен, наливая стакан воды со льдом и протягивая Элле, — но чтобы наткнуться на косточку в бифштексе?.. — Он изобразил на лице гримасу ужаса. — Похоже, шеф-повара, которому я плачу бешеные деньги, придется уволить.
— Судя по угощению, твой повар вполне заслуживает высокой зарплаты, пожалуй, тебе даже следует дать ему прибавку, — возразила Элла. — Спасибо, Стивен, все просто восхитительно.
— Даже с костями? — поддразнил он.
— Даже с костями.
Десерт оказался не менее изысканным — крем-брюле, покрытое тончайшим прозрачным слоем карамели и обложенное свежей клубникой, на крошечном песочном печенье. Как ни хотелось Элле протянуть время, от сыра пришлось отказаться, для него просто не осталось места.
Было уже одиннадцать, когда Элла и Стивен встали из-за стола. Пока они под руку шли через зал к выходу, шум голосов заметно стих и Элла подумала, неужели они составляют такую красивую пару? Или все дело в окружающей Стивена ауре власти, которую она почему-то не замечала раньше? Да, пожалуй, всему причиной власть, слагаемые которой — успех и деньги. Точно так же, как в случае с Джеком. Интересно, дополняется ли власть соответствующим самомнением, подумала Элла, облегченно вздохнув, когда Стивен свернул не к лифтам, а к одному из наименее людных баров.
— Выпьем по рюмочке на ночь, Элла? А может, по чашечке кофе?
Поскольку и то и другое с одинаковым успехом можно было выпить в ее номере, Эллу кольнуло подозрение, что Стивен не столько проявляет себя гостеприимным хозяином, сколько ведет свою игру, усыпляет ее бдительность, чтобы затем наброситься из засады: задать вопрос, который неотвязно вертелся в голове у Эллы. Элла выбрала кофе, мысленно упрекнув себя за несправедливость. В конце концов, в любви и на войне все средства хороши, и если Стивен решил играть по принятым правилам, то кто она такая, чтобы спорить?