— Вот именно. И насколько я знаю Джека, именно так все и произойдет.
Элла хотела только одного — чтобы Джек поскорее вернулся домой. Она целый день металась от телевизора к радио и обратно, мечтая узнать еще хоть что-нибудь о Джеке, но ее ждало разочарование. Оставалось только набраться терпения и ждать.
В промежутках между выпусками новостей Элла занималась своей обычной работой: меняла постельное белье, отправляла простыни в стирку, только готовить, к счастью, не требовалось: гостям Фелисити в отсутствие хозяйки хватило такта вернуться в Лондон.
Она упаковала свой багаж — весьма скромный, поскольку все должности Эллы предусматривали проживание. У нее не было никакого старого хлама, а из сувениров она хранила только деревянную лошадку, подаренную Джеком во время ее первой беременности. Пусть это считается глупым и сентиментальным, но Элла не могла расстаться с этой игрушкой.
Айан заглянул в дверь и предложил Элле вместе посмотреть шестичасовой выпуск новостей. Элла кивнула. Она села и волнуясь стала ждать начала выпуска.
«Наш корреспондент из Омана передает: британский бизнесмен Джек Кигэн, который был освобожден прошлой ночью, принял решение не устраивать пресс-конференцию. Вместо этого мистер Кигэн сел в джип и поехал в Маскат, чтобы первым же самолетом вылететь в Британию. Кстати, бывший пленник на удивление в хорошей форме.
Подробности его освобождения все еще не ясны, но можно предполагать, что жесткая политика правительства по отношению к террористам принесет стране огромные выгоды. Несмотря на строгий контроль над алкоголем, осуществление проекта Кигэна откроет двери туристам и притоку иностранных инвестиций. Ожидается, что выгоды от него превысят прибыли от добычи нефти.
Как сообщают, мистер Кигэн доволен, что работы по его проекту вновь продолжаются и близки к завершению, однако в данный момент его самое большое желание — просто вернуться домой. Стоит ли удивляться? Ведь этот преуспевающий бизнесмен и мультимиллионер называет домом Шербрук — обширную усадьбу в самом сердце графства Стаффордшир».
Панорама Шербрука сменилась на экране кадрами, снятыми в аэропорту Маската. Они увидели Фелисити, спускающуюся по трапу самолета, затем камера показала зал отлета, возбужденную, галдящую толпу и в центре нее — Джека, живого и здорового. Джек улыбался, на загорелом лице под шапкой разлохмаченных, выгоревших на солнце волос только очень внимательный взгляд мог заметить признаки пережитого напряжения. Сердце Эллы подпрыгнуло в груди.
Со всех сторон сыпались вопросы, слишком быстрые и многочисленные, чтобы Джек успел ответить хотя бы на половину из них, поэтому он только кивал, улыбался и продвигался вперед.
— Мистер Кигэн, каково чувствовать себя свободным?
— Вы торопитесь домой?
— Чего вам больше всего не хватало в плену?
— Как с вами обращались?
— Мистер Кигэн, что вы хотели бы передать людям, которые ждут вас дома?
После этого вопроса Джек внезапно остановился. Камеры окружали его со всех сторон, корреспонденты совали микрофоны чуть ли не под самый нос. И вдруг Джека показали крупным планом, с экрана прямо на Эллу смотрело родное лицо с красивыми, мужественными, чуть резковатыми чертами.
— Передайте, что я их люблю, — просто сказал Джек.
Вопросы посыпались снова.
— Кому-нибудь конкретно, мистер Кигэн?
— Вы имеете в виду свою невесту?
— Вы знаете, что мисс Фоксвуд уже на пути к вам, ее самолет только что совершил посадку?
— Вас можно поздравить со счастливым воссоединением? Когда состоится свадьба?
— Мистер Кигэн, наверное, вы уже назначили дату?
Джек широко улыбнулся.
— Свадьба состоится скоро, сразу, как только мы сможем ее организовать. Я и так уже слишком долго ждал возможности жениться на женщине, которую люблю.
— Мистер Кигэн, вы уже знаете, где проведете медовый месяц?
— Может быть, в Омане?
— О, у меня на примете есть местечко получше, — усмехнулся Джек.
— Мы знаем это место? Может, это некий райский уголок, который вы приберегли лично для себя?
— Не сомневаюсь, что знаете. — Джек улыбнулся еще шире и сообщил на весь белый свет: — Это место — постель.
Вот так. Он мечтает о медовом месяце в постели с Флисс. Впрочем, вряд ли стоит этому удивляться, учитывая затянувшуюся разлуку и вынужденное безбрачие.
Джек не смог выбраться в Шербрук на выходные, но он позвонил Элле сразу же, как только самолет приземлился в Лондоне. Голос выдавал внутреннее напряжение.
— Я еду домой, — сообщил Джек и с нажимом добавил: — Элла, обещай, что, когда я вернусь, ты будешь на месте!
Когда это случится? Завтра? Через сутки? Через три дня? Что означает эта задержка? Эллу мучила неопределенность, сердце разрывалось на части, но она пообещала дождаться, и ей не оставалось ничего иного, как, набравшись терпения, предаваться невеселым раздумьям. Ждать, сознавая, что Джек навсегда для нее потерян, да что там потерян, он никогда и не принадлежал ей. Воображение постоянно рисовало Элле картины одна другой мучительнее: Джек обнимает Флисс, Джек целует Флисс, ласкает ее, занимается с ней любовью…
Ожидание превратилось для Эллы в пытку.
Она старалась до предела заполнить свой день делами: вытирала пыль, которой и так не было благодаря стараниям горничных, полировала серебро, которое и до нее блестело как зеркало, готовила еду и в итоге заполнила морозильники таким количеством продуктов, что ими можно было прокормить небольшую армию.
Она даже ухитрилась навестить Грэмпса. Старик очень гордился своим новым жилищем. Отдельный вход обеспечивал ему независимость и уединение, но при желании всегда можно было выйти в общие комнаты и пообщаться со сверстниками. На случай каких-либо непредвиденных ситуаций в его квартире имелась кнопка экстренного вызова, а врач, постоянно живущий в этом же доме, ненавязчиво присматривал за здоровьем стариков.
Элла постепенно устраивалась в коттедже, благо перевезти туда ее скромные пожитки не составило труда. Без Грэмпса домик казался непривычно пустым, но зато он полностью принадлежал Элле. Скоро коттедж станет ее постоянным жильем — когда вернется Джек.
Насколько же приятнее думать «когда вернется Джек», а не «если он вернется»!
— Элла?
Незаметно подкравшись к ней на кухне, Джек обнял ее и крепко поцеловал. Элла тоже обняла его, из глаз хлынули слезы — слезы счастья. Джек дома, он в безопасности. И вдруг она вспомнила и застыла: Джек больше не принадлежит ей.
— Что случилось? — спросил Джек, мгновенно уловив перемену в ее настроении.
Элла не ответила и вырвалась у него из рук, хотя все ее тело безмолвно кричало, мечтая вновь очутиться в объятиях Джека. Элле вдруг стало очень холодно. Джек вернулся, значит, ей пора уходить, и это справедливо, потому что Джек любит Флисс. Возможно, он и не прочь пофлиртовать с другой в отсутствие невесты, но Элле была невыносима даже мысль об обмане. Следовательно, полный и окончательный разрыв, на этот раз они расстанутся навсегда.
Элла уже поела, но чтобы чем-то занять себя, она принялась чистить и резать грибы. Пальцы действовали механически, глаза неотрывно смотрели на руки, державшие нож, а мысли были заняты совсем другим.
— Ты приехал без Флисс? — спросила она.
— Флисс пока осталась в Лондоне. — В голосе Джека послышалось какое-то странное напряжение.
— Наверное, соскучилась по огням большого города? — предположила Элла и добавила с невольной иронией: — Бедняжка слишком долго проторчала в этом захолустье.
— Вряд ли причина в этом. — Джек поморщился, и Элла запоздало вспомнила, что он сам только что вышел из настоящего заключения. — У нее есть кое-какие дела в Лондоне.
Готовит приданое, догадалась Элла. Впрочем, для такого «свадебного путешествия», о котором Джек с экрана оповестил весь белый свет, многого не потребуется.
Сплетенные тела мужчины и женщины, она и Джек, нет, Флисс и Джек… — перед глазами Эллы замелькали картины, нарисованные воображением, порождая желание, смешанное с болью. Сильные руки снова привлекли ее к широкой крепкой груди, губы Джека нежно коснулись ее виска, а руки начали медленно гладить ее, посылая по всему телу волны тепла. Как легко раствориться в объятиях Джека, позабыть обо всем на свете!.. Элла отстранилась.