Владимир Андреевич Добряков
Хозяин двора
Встреча с Бесом
Совсем близко, шагах в десяти, Олежка успел заметить Беса. Он не мог ошибиться: между кустов мелькнули желтая майка, копна черных волос. Олежка напружинился, крепче сжал руль (если рядом появляется Сашка Бес, надо быть начеку).
Как знать, возможно, и не надо было так сильно стискивать руль. Возможно… Потому что когда через секунду в метре от переднего колеса вдруг рыжим пламенем метнулся дворовый кот Банкир, то Олежка испугался и слишком резко дернул руль вправо, а там — лужа, он вконец растерялся, снова круто вывернул руль и… врезался в дерево.
Мишка, беззаботно сидевший на багажнике, легко отделался. Даже круглые очки его не соскочили с носа. Правда, шорты чуть запачкал. Но это ж ерунда. Похлопает себя по мягкому месту — и чисто. А вот Олежке не повезло: еще не поднялся с земли, а черная ссадина на коленке уже заплыла кровью.
Он скривился от боли. А Сашка выскочил из-за куста и за живот схватился. Ужас до чего весело ему!
И Мишка хорош, друг называется! Шортики отряхивает, помалкивает. Олежка сплюнул и, не вытирая злых слез, кулак показал Сашке.
Только как же, испугаешь Сашку кулаком!
— Еще добавить? — перестав смеяться, спросил он.
— Обожди, обожди… — Морщась, Олежка приложил к ране носовой платок. — Лерчик за меня еще покажет! Узнаешь!
— Кто?! Валерка?! Покажет мне?! Ха-ха! — Сашка снова зашелся от смеха. Клыкастая пасть волка на его желтой майке тоже вздрагивала, будто и ему стало очень весело от Олежкиной угрозы.
— Потом посмеешься! — мстительно сказал Олежка.
— Да я его, дохляка, как зайца сделаю! — Сашка ударил кулак о кулак. — Испугался я вашего Лерчика! Пусть только подойдет! Я такое ему сальто размотаю, что десять раз через себя будет лететь! А вы катитесь отсюда со своим великом! Распустили нюни!
Сашка Бес засунул кулаки в карманы штанов и не спеша скрылся за кустами.
По секрету
Здорово же содрал он кожу. Втаскивая на третий этаж велосипед (сзади, пыхтя и отдуваясь, помогал Мишка), Олежка при каждом шаге чувствовал саднящую боль.
Переживая недавнюю стычку с Сашкой, он больше всего обижался на его слова: «Распустили нюни!» Интересно, а если бы Сашка разбил колено? Улыбался бы? Дожидайся! Зимой Вовка-гитарист из девятого класса нечаянно хоккейной клюшкой разбил ему нос, так Сашка и не подумал улыбаться. Зажал нос пальцами — и скорей домой.
Дома Олежка мокрой ваткой смыл с ноги натекшую двумя струйками кровь, потом достал из аптечки пузырек йодной настойки и обмакнул в нее клочок ваты. Мишка смотрел на друга, округлив под очками глаза, не дыша.
— Ведь щипать будет.
— Будет, — подтвердил Олежка. Он спокойно, будто это доставляло ему удовольствие, приложил коричневую ватку к ране. Боль обожгла. Приложил ватку еще раз. И еще. Даже надавил пальцами.
Мишка заметил на выпуклом Олежкином лбу твердую складочку.
— A-а, больно! — словно радуясь, воскликнул он.
— А разве говорю, что сладко? — Олежка подул на колено. — Не сладко.
Мишка без зависти заметил:
— Ты терпеливый.
— Это называется: иметь силу воли, — рассудительно, как маленькому, объяснил Олежка. — Ты же знаешь, кем я хочу быть.
— Космонавтом, — тотчас, будто на уроке, подсказал Мишка.
— Вот видишь. Значит, мне надо быть сильным, здоровым…
— Чтобы и Сашку мог отлупить?
— Нет, — после минутного раздумья заключил Олежка. — С Сашкой мне пока не сладить.
Смешливый Мишка не сдержался, фыркнул.
— Ты чего? — подозрительно спросил Олежка.
— Целый час думал: сладишь или не сладишь? Он же в шестом будет учиться, а мы с тобой только в третий перешли. Разница! А ты думаешь.
— Я не о том… Вдруг не возьмут в космонавты? Знаешь, как строго отбирают туда? Чуть ухо не так слышит, чуть глаз не так видит — все, не возьмут.
— Подумаешь! Инженером станешь. Или бухгалтером.
— Бухгалтером! — вспылил Олежка. — Это тебе космос — до лампочки! А я… Я без космоса не могу. Давно так решил.
— Мне космос не до лампочки, — обиделся Мишка. — Я бы тоже хотел на луну полететь. Да ведь…
— Глаза, что ли? — Олежка похлопал друга по круглому плечу. — Не горюй, выправят твои глаза — еще лучше меня будешь видеть. Теперь, — добавил он, вспомнив мамины слова, — медицина чудеса творит.
— А отметки?.. — уныло напомнил Мишка. — Дома только Марину и нахваливают: «Ты у нас умница, отличница и по музыке на пятерки занимаешься, пианисткой станешь, не то что твой братец ленивый, он в дворники пойдет…».