Мишка только делал вид, будто внимательно рассматривает длинную красивую марку — на самом деле он жгуче завидовал, что этот замечательный человек — не его собственный дядя, а Олежкин.
— И жить будет здесь, у вас?
— Папа просил, чтобы он приехал. Места, видишь, много — три комнаты. — Олежка в нерешительности вертел письмо в руках. Написано ясно: «Соболевой Ольге Васильевне». Маме. А вдруг дядя Коля уже написал, что приезжает?..
— А он кто — дядя Коля? — спросил Мишка.
— Сын папиной тети. Значит, мне дядя. Может, двоюродный. Мы с мамой думали и запутались. В общем, дядя.
— Да не про то я спрашиваю. Кто он? Инженер?
— Дядя Коля?.. — Олежка попробовал наморщить гладкий, выпуклый лоб. Из попытки этой ничего не получилось, и он загнул палец. — Тренером в спортшколе работал. В пионерлагере. В зоопарке… — Потом, словно извиняясь, что не может назвать дядю ни инженером, ни ученым или космонавтом, Олежка торопливо добавил: — Но ему только двадцать три года. Почитай биографии космонавтов — лет в тридцать попадают в отряд. Еще дядя в институте учится. Заочно, На третьем курсе. А жить у них дома стало тесно. Потому что его сестра Клавдия вышла замуж и у нее родилась маленькая девочка, А мы с мамой вдвоем. Понял? Папа только через год приедет из Франции…
— Это я знаю, — перебил Мишка.
— Конечно, знаешь! Сто раз тебе рассказывал, что папу послали налаживать приборы…
— Ну вот, — поморщился Мишка, — теперь рассказываешь в сто первый раз! Ты лучше о дяде Коле.
— Говорю же: согласился пожить у нас. А если мама во Францию к папе поедет, то заживем мы с дядей, как Робинзон с Пятницей!
Мишка рассмеялся. Он тоже читал книжку о Робинзоне. Почесав стриженую голову, хитровато спросил:
— А где козу держать будете? На балконе?
Марина
Он бы не вытерпел — распечатал дядино письмо. Уже и прикинул, с какого боку аккуратненько надорвать конверт, да вовремя вспомнил о своем «принципе». А еще волю собирался воспитывать!
Разозлился Олежка на себя. Пристроил конверт на телевизоре — нет более заметного места, отовсюду видно. И много раз потом за день взглядывал на письмо, но так до вечера, пока не пришла мама, и не притронулся к нему. И оттого чувствовал себя очень сильным.
Мама тотчас письмо приметила.
— От дяди Коли! — радостно сообщил Олежка. И похвастал: — Оно с утра на телике лежит, а я не распечатал. Вот!
— Марку-то, положим, ободрал.
— Марка не считается, — обиженно сказал Олежка.
— Ну-ну, посмотрим, что же пишет Николай…
Олежке совсем обидно стало: берег целый день, ждал, не дотрагивался, а она… Будто ему не хотелось знать, что в письме!
Ольга Васильевна, читая письмо, все-таки заметила, что сын надулся, замолчал. Она притянула его к себе, взлохматила густые волосы.
— Дурашка мой! Космонавтик… Николай-то на днях приезжает. Слушай, это непосредственно тебя касается: «Олегу везу подарок. Пусть готовит грузовик».
Мигом, как облачко пара над чайником, растворилась обида.
— Грузовик? — с радостным недоумением переспросил Олежка.
— Тут и я пас… — развела руками Ольга Васильевна. — Не дай бог, каким-нибудь уссурийским тигром придумал тебя обрадовать. Сейчас на тигров мода.
Перспектива получить в подарок настоящего живого полосатого тигра, казалось, нисколько не пугала Олежку. А почему бы и нет? Ведь дядя Коля в зоопарке работал. Может, там этих тигров расплодилось — девать некуда. Вот и привезет. Тигр! Вот бы ребята удивились! Вся улица сбежится.
Тигр даже ночью ему приснился. Будто ведет он его по двору, на цепочке, а народу кругом как во время футбола. Все радуются, шапки вверх бросают. Только Сашка забрался в угол футбольных ворот и трясется от страха, аж сетка дрожит. Подошел к нему тигр, а Сашка вдруг хохотать начал. Оглянулся Олежка — понять ничего не может: не тигр на цепочке, а кот Банкир.
Утром Олежка помчался к Мишке — ему не терпелось поделиться новостями. К тому же интересно было, что скажет его закадычный друг насчет грузовика для подарка.
Однако сразу же выложить все свои новости Олежке не удалось. На его нетерпеливый звонок дверь открыла Марина, в ситцевом халатике и с расческой в руке.
— A-а, очень кстати! — встретила она Олежку радостным возгласом, словно давно поджидала его. — Не желаешь ли полюбоваться на добровольного изгнанника? — Марина ввела Олежку в комнату. Там, в углу, в шортах и сиреневой майке лицом к стенке стоял Мишка. Правда, при появлении друга он попробовал обернуться к нему, но сестра тут же пресекла эту попытку: — Нет, не оглядывайся, уважай хотя бы свои собственные принципы: три минуты назад ты клялся, что само землетрясение не заставит тебя покинуть это уютное местечко.