«Чертенок! — подумал Драмжер. — Повсюду пролезет! Вот и до Блоссом добрался. Надеюсь, это ему даром не пройдет».
Следует ли наябедничать на Бенони? Драмжер решил, что игра не стоит свеч: ведь у него не было доказательств. К тому же Бенони слишком находчив: того и гляди, свалит всю вину на Драмжера, и тому снова придется попробовать кнута. Он бессильно сжал кулаки, прислушиваясь к удовлетворенному храпу Бенони и еще пуще его ненавидя.
4
Следующие два месяца были отмечены суматохой, охватившей каждого на плантации Фалконхерст, вплоть до белых господ и слуг в доме. Хаммонд Максвелл готовился к отправке партии рабов на осенний аукцион — событие, происходившее раз в году, ради которого и проводилась кропотливая работа на протяжении всего предшествующего года. Это и был самый прибыльный урожай плантации Фалконхерст — красивые рабы с сильными руками и ногами, темные и не очень, беременные женщины и громадные мужчины с нерастраченными отцовскими возможностями.
События этого напряженно ждали на плантации все — и белые, и черные. Для Максвеллов оно означало пребывание в городе, роскошную жизнь в отеле «Сент-Луис». Для чернокожих то был долгожданный, великий день выхода в свет, то есть за пределы Фалконхерста, которым доселе ограничивалось их представление о мире. Никто из негров и негритянок, предназначенных к отправке, не оплакивал свою участь. Каждый мужчина готовился к этому дню с раннего детства — ведь, сколько он себя помнил, именно о нем судачили, его восхваляли, его качества приукрашивали изо всех сил. Рабов из Фалконхерста, отправляемых на аукцион, никогда не заковывали в кандалы. В этом не было необходимости, так как невозможно найти мужчину, который не предвкушал бы будущей вольготной жизни племенного негра на крупной плантации, где он только и будет что брюхатить девок, бездельничать, дрыхнуть и лопать от пуза, восполняя силы. Женщины предвкушали, как их будут спаривать с незнакомыми им пока мужчинами, благодаря чему они произведут на свет многочисленное потомство, которое поднимет их престиж в глазах новых хозяев. Фалконхерст был хорошим местом, а масса Максвелл — добрым хозяином, но впереди их ждали захватывающие приключения, а посему — в добрый путь!
За несколько недель до отправки партии рабов вся плантация начинала жить в праздничном ожидании. Обложившись огромными бухгалтерскими книгами в переплетах из телячьей кожи, Хаммонд восседал за столом, поставленным в тени раскидистой магнолии. Перед ним собиралось все взрослое мужское поголовье; отзываясь на свое имя, негр подходил к Хаммонду, тот находил соответствующую запись в племенной книге, где значились возраст и происхождение, а потом тщательно осматривал негра, чтобы решить, следует ли его продавать. При обнаружении бросающегося в глаза физического дефекта негр отбраковывался и подлежал сбыту первому разъездному работорговцу, который наведается в Фалконхерст, — устрашающая перспектива для любого. Впрочем, первую проверку успешно проходили почти все, так как Хаммонд год за годом отбраковывал особей, не соответствующих его высоким требованиям, и быстро сбывал неудачников работорговцам, которые немедленно уводили их с плантации.
Кроме записей о родителях и дате рождения, в племенной книге значились племенные возможности самца, то есть количество родившегося от него молодняка. Если в соответствующей графе стоял прочерк, это не лишало его перспективы быть проданным на племенном аукционе, но с оглашением сведений о том, что на племя он не годен. Таким способом Хаммонд Максвелл поддерживал свою высокую репутацию и доверие к своему товару. Средний возраст продаваемого самца равнялся восемнадцати-двадцати годам; к этому времени каждый успевал дать жизнь восьми-десяти отпрыскам и войти в оптимальную кондицию для спаривания, чтобы увеличить поголовье будущего хозяина. Отобранному молодцу вешали на шею красный деревянный кружок — награду, которую он носил с не меньшей гордостью, чем придворные европейских монархов — свои золотые звезды.
Завершив отбор мужчин — процедуру, всегда проводившуюся неторопливо, так как Хаммонд получал от нее огромное удовольствие, — хозяин поступал аналогичным образом с женщинами, с особенным пристрастием выискивая беременных и тех, кто, родив перед аукционом, сможет выйти на помост с младенцем на руках. При этом Хаммонд никогда не опускался до подтасовок. Иные хозяева племенных ферм, желая избавиться от бесплодных рабынь и сорвать при этом жирный куш, заставляли их подниматься на помост с чужими детьми, Хаммонд же продавал бесплодных, честно объявляя об их бесплодии. Покупатели со всего Юга признавали преимущество фалконхерстской породы и верили хозяину знаменитой плантации на слово.