Перед дверью конюшни переминалась кучка рабов. Внутри находился Нерон: он сидел на повозке с прикованной к железной скобе рукой. Лошадь распрягли и отвели в стойло. Беглеца караулили двое белых с кремневыми ружьями, одетые немногим лучше рабов. При появлении Хаммонда негры расступились, давая хозяину дорогу, а белые почтительно поклонились.
— Мистер Симпсон, — обратился Хаммонд к более молодому белому, — будьте так добры, снимите с этого негодника кандалы и спустите его с повозки. — Он оглянулся на рабов, словно кого-то выискивая. Заметив среди черных лиц Олли, он поманил его пальцем.
— Держи-ка этого ниггера, Олли, и не вздумай выпускать.
Олли поставил раскованного Нерона перед хозяином. От недавней необузданности Нерона не осталось и следа. Он скорчился перед Хаммондом, сбивчиво доказывая свою невиновность. По черным щекам катились слезы, сильные руки хватали воздух. Однако он оказался неспособен сколь-либо вразумительно ответить на вопросы Хаммонда. В конце концов ему пришлось признаться, что прошлой ночью к карцеру пришла женщина, которая выпустила его и парня, которого он упорно называл Бенни. Сперва его версия сводилась к тому, что они оставили его у дверей карцера и он сам отправился в стойло, где взял лошадь и повозку. На вопрос, как получилось, что он поехал не в ту сторону, он лепетал что-то насчет того, что заблудился в темноте. Он твердил, что стремился в Койн, чтобы повидать свою женщину, и знать не знал ту, которая сняла с него кандалы. Она и паренек Бенни просто пропали в темноте, и он их больше не видел. Однако чем больше вопросов задавал Хаммонд, тем невразумительнее становилась версия дурня. Он договорился до того, что отвез женщину и Бенни в Койн, где они и находятся в данную минуту. Вернее, нет, он отвез их туда, где можно сесть на паровоз. В конце концов он так запутался, что его слова утратили всякий смысл.
Пока продолжался допрос, Драмжер приметил кое-что, ускользнувшее от внимания хозяина, и теперь терпеливо дожидался, пока ему предоставится возможность к нему обратиться. Он не осмеливался прервать хозяина, засыпавшего Нерона вопросами. Наконец, когда Хаммонд отчаялся и умолк, чтобы передохнуть и справиться с душившей его злобой, Драмжер подошел к нему и прошептал:
— Можно сказать вам словечко, масса Хаммонд, сэр?
Хаммонд кивнул, не оборачиваясь.
— Загляните под козлы, масса Хаммонд, сэр. Кажется, там лежит вещь мисс Регины.
— Похоже на саквояж. — Хаммонд пригляделся к бесформенному предмету под козлами. — Так и есть! Давай его сюда, Драмжер!
Драмжер подал хозяину сразу два предмета: он нашел под козлами не только саквояж, но и черную шелковую сумочку Регины. Хаммонд начал с сумочки: открыв ее, он нашел деньги и подделанный Региной пропуск. Потом, обнаружив в саквояже одежду Регины и Бенони, он сунул все это под нос Нерону.
— Она была с тобой! — крикнул он. — Вы бежали вместе. Где же она сейчас? Если бы она убежала, то взяла бы вот это. Почему она этого не сделала?
— Не знаю, масса Максвелл, сэр! — Нерон немного приободрился. — Знать ничего не знаю об этой женщине. Даже не видел ее! Никуда я с ней не бежал, масса Максвелл, сэр! — Нерон так крепко сцепил свои сильные пальцы, что побелели костяшки. Его лицо исказил страх, смешанный с чувством вины, однако он упрямо цеплялся за версию, будто не имеет отношения к исчезновению Регины.
— Раздевайся! — приказал ему Хаммонд, окончательно лишившись терпения.
— Зачем, масса Максвелл? Что вы собираетесь со мной сделать?
— Сними с него всю одежду, Олли!
Олли не стал возиться с пуговицами, а одним рывком разорвал на Нероне рубаху от ворота до пояса. Потом он дернул его за штаны. Пуговицы не выдержали рывка, и штаны поползли вниз.
Нерон дрожал, громко всхлипывал и все молил Хаммонда пощадить его.
— Пускай кто-нибудь поможет тебе связать его! — распорядился хозяин.
Олли, не выпуская Нерона, подозвал еще одного негра и с его помощью принудил пленника растянуться на животе. Пока Олли сидел у него на спине, подручный сбегал за веревкой и перекинул ее через блок на стропиле. Олли привязал конец веревки к ноге Нерона; потом появилась еще одна веревка, которую, также предварительно перекинув через стропило, привязали к другой ноге. С помощью добровольцев из числа рабов Нерона приподняли вверх ногами. Тот истошно орал, пока его волочили животом по шершавому полу, и цеплялся руками, пока его не вздернули так высоко, что он больше не мог дотянуться до пола. Его ноги оказались широко растопыренными, тело медленно раскачивалось. Он пытался привести голову в горизонтальное положение, все еще надеясь, что его мольбы найдут отклик.