— Я намерен сделать жизнь капитана Люка такой неудобной, что ему выгоднее будет поскорее убраться отсюда, — спокойно ответил он.
Андреа, даже не вздрогнув от жестоких ноток в его голосе, задумчиво посмотрела на Лео.
— Он сделает все, чтобы заставить тебя поплатиться за это, — с убеждением заявила она.
— Так и есть! — беспечно откликнулся Лео. — Только такие задиры, как Люк, обычно бывают трусами. Ему лучше побеспокоиться о собственной шкуре.
В маленькой комнате повисла тишина. Затем Андреа медленно сказала:
— Итак, ты уже все решил, Лео? Если Саймон захочет…
— И если ты тоже, — прервал, к большому удивлению девушки, Лео. В первый раз она слышала от него такое. — Ты находишь приятной мысль, что Саймон будет жить здесь постоянно? Ведь его согласие будет означать именно это.
Андреа подняла глаза и посмотрела Лео прямо в лицо.
— Не вижу никакой разницы, — холодно ответила она. — Кроме того, что он займет место, на которое могла бы претендовать я сама.
Лео засмеялся и встал:
— Хотелось бы мне, чтобы Саймон услышал сейчас твои слова. — Он нежно похлопал ее по плечу. — Ты хорошая девочка, Андреа. Я очень тобой горжусь. А теперь беги, моя дорогая. У меня полно работы.
Андреа поняла, что ее выгоняют, и, смирившись, медленно отправилась в сад. Почему, ну почему так всегда происходит? Почему Лео иногда обращается с ней как с равной, хвалит ее и доверяет ей, и внезапно прогоняет, как будто она беспокойная маленькая девочка, с которой ему надоело играть? Так часто бывало, когда она была еще ребенком, а он уже молодым мужчиной. Но теперь она выросла, и все должно было быть по-другому! Андреа была смущена и обижена и сейчас больше, чем прежде, задавалась вопросом, почему Лео вообще хочет на ней жениться. Она уже не верила, что он ее любит.
— Ну, теперь, когда ты пробыл здесь неделю, что ты обо всем этом думаешь? — лениво поинтересовался Лео.
Они вчетвером сидели на террасе, наслаждаясь последними лучами солнца. В отдалении, за густыми деревьями, виднелось море. Внизу пламенеющие цветами кусты и клумбы казались яркими лоскутами на изумрудной зелени газона, делая его похожим на лоскутное одеяло. В голубом небе кружили белые чайки, отовсюду раздавалось пение птиц, аккомпанементом которому служил тихий шелест волн, набегавших на усеянный галькой берег.
— Думаю, что здесь удивительно красиво, — искренне ответил Саймон. — Я никогда еще не видел ничего подобного и не думаю, что увижу. Ты должен гордиться и быть счастливым человеком, Лео.
— Я был бы таковым, если бы не эти чертовы налоги, которые приходится платить, — с кислой миной протянул Лео. — Они сдирают с имбирного пряника всю его позолоту.
— Да, я тоже так считаю. Но я не перестаю удивляться… — Саймон внезапно остановился. — Извини, это не мое дело…
— Но мне хотелось бы, чтобы ты считал это своим делом, — беспечно ответил Лео. — Тебя все интересовало, так почему бы тебе не относиться к этому как к своему? Ты — Тревейн. Говори, что у тебя на уме.
— Ладно… Мне кажется, что плавать в этих местах — удовольствие дорогое…
— Так и есть! — с чувством проворчал Лео.
— И твое рискованное рыбацкое предприятие — хотя я и понимаю, что это очень важно для твоих людей, — приносит дохода не больше, чем капля в море по сравнению с твоими расходами.
— Совершенно верно! — вздохнул Лео. — Могу еще сказать, что, несмотря на очень удачную карьеру капитана Джереми и довольно бессовестную и беспринципную торговлю слоновой костью нашего прадеда с американцами, мы, и ты, без сомнения, знаешь это, последние семнадцать или восемнадцать лет неизменно катились под уклон. Сейчас мы оказались в довольно бедственном положении. — Его глаза сверкнули. — Так что это чудо, что мы вообще выжили. Ты об этом не думал, кузен Саймон?
— Если честно — думал. — Саймон выглядел слегка смущенно от откровенности Лео. — Может, ты нашел волшебный горшок с золотом?
Он заметил, что ни Мадам, ни Андреа не приняли участия в разговоре, но атмосфера в комнате стала напряженной. Мадам, которая, судя по всему, читала, с подчеркнутой осторожностью опустила книгу на колени. Андреа, игравшая со старым спаниелем Мадам, села очень прямо и положила руку на седеющую голову собаки. Было ясно — они с большой тревогой ждут ответа Лео.
Сам Лео, казалось, ничего не заметил. Он весело и громко рассмеялся своим особым смехом, который всегда заставлял женщин поворачивать голову в его сторону.