Усталые глаза вновь закрылись, и Мадам погрузилась в короткий и легкий старческий сон.
А Саймон, сидя за столом Лео в его кабинете, — что он думал обо всем этом? Как и Андреа, он считал само собой разумеющимся, что Лео должен был оставить все ей. Первой реакцией Саймона, когда он услышал, что является наследником Лео, было желание отказаться от наследства. Не только потому, что это было чрезвычайно несправедливо по отношению к Андреа, но и потому, что, приняв его, ему придется уехать навсегда из своей страны и дома, в котором вырос.
И все же… все же… где был его дом? Тот, далекий, полный солнца, с чудесными видами на пастбища и горы вдали, или этот, мрачный и крепкий, как крепость? С момента прибытия сюда Саймону казалось, что он знал это место и прежде. Это было похоже на возвращение домой и все-таки оставалось чем-то нереальным. Но не из-за самого дома, а из-за людей, что, живя в нем, оставались, казалось, в прошлом веке. Время не имело власти над ними. Лео — искатель приключений. Мадам — одна из тех редких, изумительных женщин, которые имеют дар пленять и вызывать глубочайшую преданность мужчин в любом возрасте. А Андреа? Какой была она? Молодой копией Мадам? В некотором смысле — возможно. Что касается мужества и преданности — без сомнения. Но она не так уверена в себе, как Мадам…
Андреа… Все возвращается к ней. Что бы он ни решил, это должно служить прежде всего ее интересам. На первый взгляд было бы правильно передать ей права на наследство. Но здесь возникали трудности. С одной стороны, Люк, а с другой — тайна «Галеон-Хауса», которую, Саймон в это верил, скоро удастся раскрыть. Случайно услышанное слово, веселый взгляд Лео, в котором светилась радость мужчины, получающего удовольствие от игры с огнем. И иногда — внезапно повисшая в воздухе напряженность. Во всем здесь было нечто неуловимое, но дававшее ему уверенность, что он близок к разгадке.
Да, Саймон был уверен, но ему не хватало доказательств. Их-то он и решил добыть, прежде чем отправиться к Мадам и потребовать объяснений. Он знал, что не найдет этих доказательств среди бумаг Лео. С неприятным ощущением вины он тщательно разобрал в этой тихой комнате каждый шкаф, каждый выдвижной ящик стола, каждую папку. Все имело отношение только к обычным делам любого поместья и содержалось в образцовом порядке. Лео был человеком, способным к бизнесу, как и ко всему остальному.
Здесь находился и сейф. В нем оказалось небольшое количество драгоценностей, совсем не огромной ценности, список инвестиций Лео с пометками, в каком банке они размещены, различные сертификаты и банковские отчеты. Эти последние Саймон внимательно просмотрел. Оказалось, что в течение нескольких последних лет Лео вносил на свой текущий счет большие суммы, раза два или три в год. Один из переводов был сделан совсем недавно, и Саймон догадался, что это та сумма, которую Лео выручил за продажу ожерелья и браслета. Несомненно, все было чисто и понятно. И все же он не был этим удовлетворен.
В последующие дни у Саймона возросла уверенность, что есть такое место, где он смог бы найти необходимую информацию. Сказка о сокровищах Тревейнов, зарытых под домом, которую подтвердил Лео, всегда будоражила его воображение. Дед рассказывал ему о них, и мальчишескому уму все казалось невероятно романтичным. И хотя Саймон не упоминал об этом факте Лео, он знал, где находится вход в пещеру. К тому же у него был ключ — он сам снял цепочку с ним с шеи мертвого кузена и с тех пор носил с собой.
Никто не спросил его о нем, но Саймон думал, что Мадам знала. Он не делал из этого секрета и был уверен, что старой леди уже доложили.
Он снял цепочку и внимательно рассмотрел ключ. Современный, прекрасно сделанный, с выгравированным названием известной фирмы по безопасности. Это еще больше подтвердило подозрения Саймона. Его дед говорил о массивной дубовой двери, укрепленной стальными полосами и гвоздями, достаточно крепкой в те дни, когда была поставлена. Но очевидно, она оказалась недостаточно прочной, чтобы удовлетворить Лео. Ладно, он пойдет и посмотрит, что там такое. Только узнав все, он сможет решить…
Саймон вернулся в свою комнату и взял электрический фонарик, в который недавно вставил новую батарейку. Затем пошел в спальню Лео — комнату, на которую мог бы заявить свои права, если бы захотел, поскольку она всегда предназначалась для хозяина дома. Саймон не имел такого желания, но, по крайней мере, это внушало ему чувство, что он не нарушает чужих прав владения. Тем более, что, когда одно поколение сменяет другое столько веков подряд, некоторые помещения дома становятся обезличенными.