– Ви-и-и…
Она вздрогнула и обернулась через плечо. В комнате было пусто, лишь занавески колыхались от холодного ночного ветерка.
Девушка поежилась, водрузила веретено на место и поспешно залезла под одеяло. Словно в детстве, кровать и одеяло показались ей магической защитой от ночных кошмаров.
Вновь ветерок принялся играть с занавесками:
– Ви-и-и…
Вика услышала это так отчетливо, что у нее от страха зашевелились волосы на голове. Она натянула одеяло почти до самого носа, едва смея дышать…
Минуты шли, ничего не происходило, шелест не повторялся. Вика согрелась под одеялом и задремала…
…А во сне она снова видела красавчика-брюнета. При нем был весь необходимый антураж сказочного воина: доспехи, сияющий меч, длинные волосы. Почему-то всем девушкам, что читают волшебные истории, кажется, что у сказочных принцев и чародеев непременно должны быть длинные волосы. Брюнет стоял к ней вполоборота, и Вика видела лишь его точеный профиль. И вот мужчина повернул голову, и… Вика проснулась, едва успев услышать на границе сна и яви:
– Ви-и-и…
Глава 4. Око Леса
Ночная тьма едва заголубела на востоке небосклона, а Вика в обнимку со своим посохом уже стояла у ворот поселения. Путников никто не провожал, лишь только хмурый Мингир по третьему разу проверял свое и их с Пашей снаряжение. Командир лучников оказался на редкость ответственным и внимательным к мелочам. Вика зябко куталась в теплый дорожный плащ, что дала ей с собой Мариша в дополнение к объемистой сумке со съестными припасами. Утро было холодным, и девушка снова порадовалась, что сменила короткий сарафан на штаны. Как мало, оказывается, нужно человеку для счастья. Девушка невесело усмехнулась. То ли еще ждет их впереди?..
Пользуясь короткой задержкой, Вика принялась разглядывать их конвоира, а по совместительству проводника и охранника. У командира лучников было интересное лицо, с необычными чертами. Широкие высокие скулы, но при этом большие глаза удивительного прозрачно-голубого цвета. Тонкий аристократический нос, который не очень вязался с тяжелым волевым подбородком. В целом, Мингир казался бы красивым, но в его внешности словно смешалось несмешиваемое, благородная утонченность и одновременно простота и жесткость лесного охотника.
Заметив внимание девушки, Мингир нахмурился еще больше:
– Чего смотришь?
Вика почувствовала, что, несмотря на свежесть утра, щеки загорелись от смущения, словно бы ее поймали за подглядыванием.
– Лицо у тебя необычное, вот и смотрю. Изучаю, – девушка попыталась скрыть неловкость.
– Во мне течет кровь Старшего народа, – Мингир криво усмехнулся, а Вика недоуменно вскинула брови в немом вопросе.
– Моя мать была эльфийкой.
Вика поперхнулась следующим вопросом. Про оборотней с драконами она уже слышала, теперь пришел черед эльфов. В самом деле, как же без них? В любой приличной сказке должны быть эльфы. Девушка болезненно скривилась, бросив взгляд на Павла, но мужчина был полностью поглощен упаковкой своего снаряжения и потому не обратил внимания на ее страдальческий взгляд.
…Дорога до Ока Леса оказалась недолгой. Немного поплутав по густым зарослям, они остановились возле ничем не примечательного, с точки зрения Вики, обгорелого пня. Мингир сложил руки возле рта и трижды по-совиному проухал, вероятно, подавая тайный сигнал.
– Как у тебя ловко выходит, – Павел искренне похвалил лучника, но тот не оценил похвалы, смерив парня пренебрежительным взглядом:
– Не хочется, чтобы нас свои же утыкали стрелами. Этот путь хорошо просматривается… и простреливается.
Вика поежилась от его слов и принялась затравленно озираться. Лишь сумасшедший мог сказать, что окружавшие их густые заросли хорошо просматриваются… ну, или человек всю жизнь проведший в лесу.
Только после того, как прозвучал ответный совиный крик, Мингир двинулся дальше вглубь лесной чащи. Довольно быстро они вышли на полянку, причем лес закончился так неожиданно, словно и впрямь был огорожен невидимой стеной, отделявшей заросли от опушки.
Поляна была невелика, просто пятачок посреди леса. Выйдя на него, Вика в очередной раз удивленно раскрыла рот, но тут же захлопнула его, смущенно покосившись на провожатого, и пообещала себе больше ничему не удивляться, пока не попадет домой.
Посреди лужайки, спрятавшись в густой траве, бил говорливый родничок. Ручей петлял по полянке, делая ее похожей на заливной луг или даже на болотце. А над самим источником, в том месте, где вода с громким журчанием вырывалась из-под земли, висел некий объект, более всего похожий на подвешенный в воздухе кусок полупрозрачной материи розовато-персикового цвета. Объект колыхался и дрожал, точно на ветру, от него тянуло сквозняком, словно из приоткрытой двери.