Потом он принял душ, устроенный прямо в офицерском кубрике.
Вслед за этим к нему пришли два лейтенанта. Это были те самые командиры взводов, которые сегодня приезжали в райцентр в подкрепление взводу Игоря Витальевича.
— Начальник штаба нам сейчас хороший нагоняй устроил, — пожаловался лейтенант Субботин.
— Удивлялся, как это мы умудрились ни одного бандита не догнать в тугаях, — добавил лейтенант Яковлев. — Тебе тоже, наверное, от него досталось.
— Да нет, со мной он как-то вполне мирно беседовал. Только рапорт написать заставил, да и все.
Семипалатин как раз к этому моменту разделся, положил на тумбочку смартфон и забрался под одеяло.
— Так нас-то за что гонять! — продолжил Субботин. — Мы же этих бандитов и в глаза не видели. Они ушли из райцентра перед нашим приездом.
Игорь Витальевич лег на бок, подсунул по привычке руку под подушку и натянул одеяло на голову, показывая, что продолжать разговор не намерен.
Но все же он не удержался и сказал:
— Командованию всегда виднее, кого и за что гонять. На то оно и командование! Давно пора уже привыкнуть. Вот станете майорами, тоже будете лейтенантов шугать.
Эти парни были из разных бригад, служили далеко от Семипалатина. Возможно, Субботин не знал то, насчет чего был в курсе старший лейтенант. Ему было точно известно, что лейтенант Яковлев является родным племянником майора Лиговицкого. Поэтому он предпочитал избегать всяких разговоров о командовании, которые могли быть переданы начальнику штаба. Просто так, во время самого обыкновенного, чисто родственного разговора по душам, даже без какого-то недоброго умысла.
Игорь Витальевич умел заставлять себя заснуть по приказу и подняться в нужное время. Он обязательно просыпался самое большее через четыре часа. Если Семипалатин валялся в кровати дольше, то у него начинала ныть спина, три года назад поврежденная при прыжках с парашютом в высокую, превышающую человеческий рост, траву.
Такое место приземления было выбрано командованием специально, чтобы отработать у солдат и младших офицеров умение правильно определять момент, когда ноги коснутся земли. Игорь Витальевич в тот раз неправильно рассчитал момент приземления. Он попал на неровный каменистый бугор, где трава была ниже, и не смог самостоятельно подняться на ноги.
Но бойцы, которые прыгали после старшего лейтенанта, тогда только-только получившего это звание, видели сверху момент его приземления и поняли, что с ним произошло нечто неприятное. После приземления взводу предстояло сначала закопать свои парашютные купола, а потом совершить десятикилометровый марш-бросок.
Все эти десять километров бойцы взвода, время от времени меняясь, тащили своего командира на плащ-палатке. Так они и принесли его на полигон, где проходили зачетные стрельбы. А потом, в завершение учений, солдаты должны еще и в обратную сторону бежать, чтобы парашюты откопать, сложить и вернуть на склад. Так они не только свои принесли, но еще и парашют командира взвода, который сами же и закапывали.
А он в это время докладывал комбату об успешном завершении учений.
— Слышал я, что ты сам приземлился не совсем удачно, — сурово сказал тот. — Поговаривают, что тебя на плащ-палатке солдаты принесли. Как ты сейчас? Здоров?
— Так точно, товарищ подполковник! Я совершенно здоров, приземлился штатным порядком. Только решил солдатам нагрузку увеличить, не предупреждая их заранее. Поэтому они меня и несли аж до стрельбища. А дальше я уже сам, своим, так сказать, ходом.
Знал бы комбат, почему старший лейтенант перед ним стоит такой бледный. В этот момент Семипалатин опасался только одного — потерять сознание от болевого шока.
Спину он себе потом лечил самостоятельно, выискивал в сети Интернет различные народные методы и все-таки добился своего. Спина болела два года, зато потом ему было очень даже странно чувствовать себя здоровым. Без привычной боли старшему лейтенанту словно бы чего-то не хватало. Но она снова начинала ощущаться, если он не вставал сразу после пробуждения.
Однако в эту ночь ему основательно уснуть сразу так и не удалось. Помешал телефонный звонок.
Номер абонента, высветившийся на экране, был незнаком старшему лейтенанту, однако он, несмотря на поздний час, все же ответил на вызов:
— Старший лейтенант Семипалатин. Слушаю вас внимательно.
— Так у тебя, старлей, фамилия все же какая, Семипалатин или Семипалатов? А то мне второй вариант записали.