— Очень хорошо. Значит, здесь находятся наемники-арабы. Это означает, что наша армия имеет полное право вступить в данное дело. А спецназ военной разведки — это и есть армия, — констатировал старший лейтенант. — Все согласно нашей военной доктрине.
— Да, предположительно наемники, — согласился старший следователь. — Среди тех бандитов, которые первыми в райцентре появились, тоже было трое наемников. Европейцы. Скорее всего, поляки или украинцы. Один из сотрудников полиции был только ранен, сознания не потерял, прикинулся мертвым и слышал, как они между собой разговаривали. Похоже, говорит, на русский, но не более того. Он и предположил, что это поляки или украинцы. Но сейчас вопрос не в этом. Шестеро бандитов наставили автоматные стволы на машину с продуктами, остановили ее и разгрузили. Они заставили водителя и мастера участка им помогать. Потом взвалили коробки на плечи и понесли сначала по той же дороге. Туда, откуда вы приехали. В ту сторону. Мы уже часть их маршрута смогли отследить. Понесли они весь груз. Даже срубили четыре молодые елки и сделали двое носилок. Через какое-то время бандиты остановились на привал и решили, видимо, что часть продуктов питания им лучше нести в своих желудках. Так они меньше места будут занимать. Боевики вскрыли несколько коробок с тушенкой, но она оказалась свиной. Они выбросили ее, но не всю. Часть все же унесли. Это еще раз убеждает нас в том, что в банде есть и наемники-европейцы, которые свинину едят.
— Да, соглашусь с этим, — сказал старший лейтенант. — Вывод можно сделать только такой.
— Мы пытались найти место, где бандиты свернули с дороги в горы, но не сумели. Да, с ментовского спецназа толку нет никакого. Так, одно название. Еще форма с надписью на спине. Но теперь определить место поворота в горы — это уже ваша задача. Я надеюсь, что в твоем, старлей, взводе есть следопыты.
— У меня есть трое таких парней. Они дети настоящих охотников-промысловиков, с детства тайгу знают и умеют следы читать. А уж если там ходили, то здесь куда проще. Все открыто. Мы поищем.
— Тогда у меня все. У тебя что-то есть? Ты, насколько я помню, что-то хотел лично сообщить мне при встрече.
— Да. Есть у меня некоторые соображения по поиску банды. Вы, насколько я помню, забрали с собой сотовые телефоны убитых бандитов.
— Точно так. Забрали.
— Номера известны?
— Телефоны увез на экспертизу майор Гадисов. Он мне уже звонил. Только один аппарат из всех имеет регистрацию в России. То есть номер его начинается с плюс семь. Бо2льшая часть остальных имеет код девяносто — это Турция. Есть еще девятьсот шестьдесят два, девятьсот шестьдесят три, девятьсот шестьдесят шесть и плюс девятьсот семьдесят два.
— Иордания, Сирия, Саудовская Аравия и Израиль, — бодро, как на уроке, продемонстрировал Семипалатин свою память.
— Да. Точно так. Отличная у тебя память, старлей. Мне бы такую. У нас номера этих операторов работают в международном роуминге. Это, конечно же, весьма затратно. Мы проверяли звонки по России, если ты это имел в виду. Нет таких. А что касается оплаты, то деньги на счета поступают из-за границы. Так, когда телефон с израильским номером уже был у нас в руках, поступил платеж на пятьсот долларов. Даже смс-сообщение по этому поводу пришло. На английском языке. На остальные счета деньги пока не поступали. Но тебя, я думаю, не платежеспособность бандитов волнует, а их звонки внутри России.
— Это тоже важная, но пока второстепенная задача. Главная, я думаю, состоит в том, чтобы организовать биллинг. Возможно это сделать на территории России с номерами зарубежных операторов связи? Я, честно говоря, не знаю.
— Я тоже не в курсе. Мы с таким делом еще не сталкивались. Как-то мысль до этого не доходила. Но я тебя понял. Если аппарат с зарубежным номером оказывается в России, то он обслуживается в роуминге уже нашими операторами. Возможно, они смогут провести биллинг этих телефонов.