Ещё одной причиной моего возращения, стало желание поступить в этом году в институт, ведь я и так пропустила год. А родители хотели для меня лучшего, собирали деньги, которые сейчас, мне очень помогают выживать, тянулись, и я не могла, вот так просто взять и обмануть их ожидания. Хотя бы ради их светлой памяти, я должна была исполнить эту мечту, пока полностью не растратила их сбережения. И всё решится этим летом! Больше не хочу жить в страхе!
В полдень, уже достаточно успокоившись, я приступаю собираться на свидание. Как всегда, откровенное платье, которое подчеркивало все мои достопримечательности, и давало возможность, получить меньше шансов на отказ мужчины. Длинные, каштановые волосы, которые спускались крупными спиральками к самой заднице, я оставляю распущенными. Добавляю яркий макияж: выделяю черным глаза и подкрашиваю красной помадой губы. Смотрю на себя в зеркало и вижу… блядь! Самую настоящую! Даже понятия не имею, когда успела переступить эту грань, между скромной, воспитанной девушкой, к ненормальной параноички, которая не стеснялась, среди белого дня, выйти на люди в платье, которое одевали проститутки на трассу! И этот макияж, отчаяние в глазах… ненавижу себя за это!
Но всё же, напускаю на лицо фальшивую улыбку, хватаю сумочку и выбегаю из квартиры. Прохожу мимо Эдуарда Петровича, нашего консьержа, который строго следил, чтобы чужие люди не заходили в дом, открывая самостоятельно решетку при каждом жителе нашего подъезда.
Мужчине около пятидесяти, бывший военный, поэтому исполнял свою работу на отлично. Ещё не одна, угрожающая моей жизни мразь, так и не смогла пробраться в дом, хотя пару раз, попытки были. И теперь, этот мною уважаемый мужчина, провожает меня удивленным взглядом, смущенно рассматривая наряд. Раньше я хотя бы набрасывала что-то поверх или переодевалась когда выходила за пределы дома, но сегодня выхожу такой как есть - без прикрытия.
Стыдно. Очень. Но я дарю ему улыбку, говорю, в какое время буду дома, и ухожу. Решётки передо мной, разъезжаются в стороны, и я выхожу во внутренний двор, который находился в середине нескольких, десятиэтажных домов, охватывая двор кругом, чем полностью ограждали наших жителей от внешнего мира. Так было безопасней, ведь выход из этого оккупированного двора, был только один - через высокую арку, закрытой решеткой, и с крепким замком, ключи к которому имели только жители внутреннего дома.
Я не была богатой, и эти особенные меры предосторожности, дались мне с трудом. Пришлось продать родительскую трехкомнатную квартиру и купить себе поменьше площадью в этом доме. Но для меня было самым важным безопасность, поэтому, квадратные метры – это последнее что волновало.
И когда у меня спрашивали, какой этаж я предпочитаю, я всегда говорила – «повыше». На всякий случайный! Ведь в Сквире, Давид с легкостью пробирался ко мне на третий этаж через балкон, всего за пару секунд. А теперь, я была более спокойной, на все сто процентов уверенная, что даже если вдруг, он проберется во внутренний двор, узнав, где я живу, то, вряд ли, выберется на мой восьмой этаж!
За решёткой, внутреннего двора, меня уже ожидает такси, и я очень быстро в него перебегаю. Дальше, говорю адрес водителю и десять минут еду в кафе, меланхолически оглядываясь. Лишь когда оказываюсь среди людей, обретаю прежнее спокойствие и немного расслабляюсь.
Антон – мой девятый парень, с которым я назначила встречу через сайт знакомств. Несколько дней назад, я начала осторожно, пользоваться интернетом, и в редких случаях – телефоном. Пару раз звонила бабушке в Сквиру, впервые за долгое время и один раз связывалась с Анжелой – подругой из этого же города. Она оказалась единой, кто знает о моём положении, при этом, не отказалась от меня.
Медленно подхожу к столику, оглядывая своего предположительного партнёра. Красивый, спортивный парень, примерно двадцати двух лет, в белой рубашке и джинсах, сидит, молча за столом, потупив взгляд на сцепленные в замок руки, рядом красовался огромный букет красных роз. Когда то я любила эти цветы, но теперь… они вызывают во мне плохие воспоминания.
Останавливаюсь около столика и парень, нервно подымает, на меня взгляд, моментально оценивая.
Могу поклясться, что его глаза загораются восторгом от моего вида.
- Привет, - говорю, и он, опомнившись, вскакивает с места, не отрывая от меня своих карих глаз.
- Привет! Алеста? – уточняет не веря.
- Да. А ты – Антон.
- Он самый, - отвечает, улыбаясь, при этом отставляет стул для меня.