- Боишься меня, красивая?
Майя не позволила себе поднять глаза, хотя далось это с усилием воли.
Она не сделала это лишь потому, что слишком любила папу Ахмета и не хотела позорить его не подобающим поведением.
Хотелось спросить в ответ: «А я должна бояться?»
Но и этого девушка себе не позволила.
Пусть думает, что хочет.
А заодно поймет, что в этой ситуации у него не было права вести себя подобным образом, даже не смотря на то, что он был героем и её спасителем.
Скромнее нужно было быть!
К счастью подоспел папа Ахмет.
Из-за спины Бурого его было даже не видно, но мужчина смело отодвинул здоровяка в сторону, и протянул раскрытую ладонь для дочери, чтобы помочь ей выбраться из высокой машины, и наконец оказаться в родных стенах.
- Иди к маме, она скажет, что делать,- проговорил папа Ахмет хоть и с улыбкой, но напряжения в голосе спрятать не получилось.
Майя понимала, что сейчас не время задавать вопросы.
Вокруг было слишком много лишних людей.
Взять хотя бы этого бородача, который стоял рядом и нагло не отводил своих карих глаз.
Его взгляд Майя чувствовала на собственной спине, пока поспешно шла до мамы Зарины.
Её вид не отличался от папиного - женщина улыбалась, но была явно напряжена.
Она порывисто, но искренне обняла Майю, непривычно сильно прижав к своей груди, словно хотела защитить её и быстро проговорила:
- Поднимайся к себе и быстренько приведи себя в порядок! Надень самое красивое и скромное платье и платок! Сестра уже ждет тебя и поможет!
- Мам, что происходит? - глухо выдохнула Майя, у которой ноги вдруг стали ватными и непослушными.
- Фатьма всё расскажет тебе.
С каждой минутой становилось всё сложнее и тягостнее.
Господи, что происходит вокруг?
Ведь ее спасли из плена, разве на этом всё не должно было закончиться?
Майя не позволила себе оглянуться, когда вошла в дом, не чувствуя собственных ступней.
Её комната была на втором этаже, как комната сестры и брата. И Фатьма действительно ждала ее, распахнув дверь и очень волнуясь.
Первым делом она обняла сестру, тихо всхлипнув:
- Мы так боялись за тебя! Хвала Всевышнему, что он вернул тебя к нам!
Майя обняла девушку в ответ, на несколько секунд замерев, чтобы угомонить вой в голове.
Она всё узнает и всё поймет.
- Как Заур?
- Очень переживает, что не смог защитить тебя. Закрылся в своей комнате и не выходит. Даже папа не смог достучаться до него. Брат сам про себя говорит, что грош цена ему как мужчине, если он не смог отбить собственную сестру средь бела дня.
Майя сокрушенно покачала головой:
- Но нападающих было шестеро, а Заур был один! К тому же всё произошло так неожиданно и быстро. Он бился, как настоящий лев! И потом еще бежал за машиной, не смотря на боль и кровь! Я поговорю с ним…
- Всё потом, сестрёнка! Сейчас тебе нужно привести себя в самый лучший вид!
Майя нахмурилась, заглядывая в черные глаза сестры:
-Зачем?
- Чтобы понравиться сватам.
Девушка никогда не считала себя излишне впечатлительной или сентиментальной, но в этот раз ноги стали ватными и подкосились, поэтому она опустилась на край своей кровати, чтобы не рухнуть прямо на пол.
Фатьма тут же села рядом, сжимая ее холодные ладони, и глядя в глаза так понимающе и грустно, что становилось еще страшнее и хуже.
То есть её спасение ровным счетом ничего не значило?
И то, что сейчас она была дома, её не спасало от принудительного замужества?
-… но если я не хочу кому-то нравиться и тем более выходить замуж?
Вопрос был из разряда риторического.
Его можно было и не задавать, потому что и так было всё ясно.
Ситуация была безвыходной.
По крайней мере, для этих мест и обычаев, которые Майя приняла по своей воле.
Сестра Фатьма принялась гладить её руки, тихо выдохнув:
- Ты же понимаешь, что пол дня пробыла наедине с чужим мужчиной.
- Но он не прикасался ко мне! Мы даже в одной комнате не находились! Меня привезли в дом, закрыли в одной из спален - и он сразу же уехал! Я до сих пор даже имени его не знаю!
Сестра изогнула брови, словно просила прощение:
- Я тебе верю! Но люди за спиной будут говорить другое!
Майя хотело было возмутиться.
Хотела сказать, что ей плевать на то, что думают другие люди, а потом вспомнила, что она уже не в Питере живёт.
Она в Дагестане.
Теперь она мусульманка.
И очень любит папу Ахмета за его большое открытое сердце и добрую душу, поэтому ни за что не сделает так, чтобы тень плохих разговоров легла на её семью.