-- Какое бесстыдство, -- блаженно шептала Анита, глядя в небо.
Нигде-нигде на свете не было ни души.
Дни шли один за другим, как ожерелье из белых черешен; дни были солнечные, ночи -- короткие, вечером Анита уходила, чтобы вернуться наутро.
-- Юс... -- сказал однажды дед, когда звездным вечером они улеглись спать во дворе, под небом, дед на телеге, а Юстин под телегой. -- Ты уже знаешь, кто она?
-- Нет, -- сказал Юстин, с которого моментально слетел весь сон.
Дед посопел; за этим сопением стояли долгие дни, когда Юстин уходил на рассвете и возвращался в сумерках; вечера, когда дед косился на Юстина, желая и не решаясь о чем-то спросить, но Юстин не замечал этих взглядов и счастливо засыпал на соломе, и ему снилось утро...
-- Юс, -- сказал дед, и сквозь щели в телеге на Юстина упало несколько соломинок, -- я ведь жду все, жду. Думаю, Юс мой женится, жену приведет, будут дети... Ты ведь не дезертир теперь. Можешь жениться, на ком хочешь. Парень ты видный: красивый, здоровый, умный... А я больной уже и старый, Юс. Сколько проживу -- неизвестно. Ты бы спросил у нее -- пойдет она за тебя замуж? Если она, конечно, человек?
x x x
"Пойдешь за меня замуж?"
Сколько раз он задавал ей этот вопрос. То грозно, то мягко, то просяще, то небрежно. Сколько раз он спрашивал ее -- в мечтах.
Сколько раз, открыв рот, он закрывал его снова. Она спрашивала -- что? И он отзывался -- нет, ничего...
А потом зарядили дожди на целую неделю.
А потом...
x x x
-- Юстин! Юс! Вставай... Пожалуйста...
Он протер глаза. Была ночь; он содрогнулся, вспомнив, как она снилась ему накануне визита вербовщиков. Что, неужели опять беда?!
Но она не снилась. Она стояла рядом и трясла его за плечо. Ночью! В доме!
-- Что? -- спросил он, перехватывая ее руку.
-- Отец все знает, -- сказала Анита в темноте. -- Юстин... Теперь или мы бежим -- или ты меня больше никогда не увидишь.
-- Мы бежим, -- легко согласился он.
Как ни тихо шептались они -- сопение деда на лавке прекратилось.
-- Мы бежим, -- повторил Юстин уже не так уверенно. -- А куда?
-- Я добыла другое стеклышко, -- сказала Анита. -- Две его половинки. Я знаю место, куда оно ведет. Это очень далеко. Даже отец, может быть, не найдет нас... Только смотреть надо не на солнце, а на луну.
Юстин глянул в ту сторону темноты, где должно было находиться окно. Ничего не увидел.
-- Сегодня полнолуние, -- сказала Анита. -- Под утро ветер развеет тучи... Только я тебе сначала должна сказать, кто мой отец. Иначе это будет нечестно.
Юстин не слушал, думал о деде. О том, что дед чуть жизни не лишился, спасая его, Юстина. О том, что, кроме Юстина, у деда нет ни одной живой души. О том, что скоро осень, а скотину забрали. О том, что дед болен -- по его, Юстина, милости.
-- Погоди, -- сказал он шепотом. -- Погоди...
-- Ты боишься?
-- Нет! Но я подумал... А как же дед? Можем мы его взять с собой?
Заскрипела лавка. Дед пошевелился. Юстин прекрасно понимал, что он не спит. Слушает.
-- Но у стеклышка только две половинки! -- сказала Анита уже в полный голос. -- Только две... Мы уйдем сегодня -- или я тебя больше никогда не увижу!
Юстин молчал.
-- Кто твой отец, девонька? -- тихо спросили с лавки.
-- Какая разница, -- шепотом сказал Юстин.
-- Большая разница, -- с горечью отозвалась Анита. -- Мой отец... Мой отец -- Ос, Хозяин Колодцев.
Тихонько запел ветер в печной трубе. Значит, в самом деле -- скоро небо очистится, выйдет луна.
-- Этого не может быть, -- сказал Юстин. -- Так не бывает. Анита, так не может быть!
-- Так есть, -- глухо сказала Анита. -- Я его люблю... Но он -- такой, какой он есть, и другим быть не может.
Темнота тихо застонала. Скрипнула под дедом скамейка.
-- Я бы могла не говорить, -- сказала Анита, будто оправдываясь. -- Но это было бы нечестно. Он ведь будет искать меня и, может быть, найдет -даже там. И тогда... понимаешь?
-- Он не разрешает нам встречаться? -- глупо спросил Юстин.
-- Он считает, что я должна делать то, чего хочет он, -- тихо сказала Анита. -- Он иначе не умеет. Он же Хозяин Колодцев.
-- Не повторяй! -- тихонько вскрикнул дед. -- Не повторяй... Накликаешь...
Ветер в трубе завыл сильнее.
-- Значит, ты не пойдешь со мной, Юстин? -- тихо спросила Анита. -Значит... мы можем попрощаться?
-- Уходи, -- взмолилась темнота. -- Зачем ты пришла, девонька... Зачем ты влюбила его в себя... Ты ведь знала, чем это может кончиться -- для него... Зачем же ты?
Ветер в трубе выл сильнее, выл, будто одичавший пес посреди кладбища. Уи-и-и...
-- Да, -- тихо сказала Анита. -- Вы правы. Конечно.
Воздух заколыхался; в приоткрытую дверь потянуло сквозняком. Юстин соскользнул с печи, опрокинул в темноте табурет, метнулся мимо лавки -- к двери.
-- Ю-ус! -- неслось ему вслед.
На улице было светлее. На небе, в том месте, где была луна, облака уже светились белым.
-- Стой! -- он догнал ее у ворот. -- Стой... Послушай. Неужели мы никак не можем взять деда с собой?
-- Так ты готов идти со мной?!
-- Пойду, -- сказал Юстин, стуча зубами, вероятно, от холода. -- Я уже сбежал один раз -- от вербовщиков... Как трус.
-- И правильно сделал, -- возразила Анита. -- Тебя ведь вели не на войну, а на бойню.
-- Теперь не важно, -- сказал Юстин. -- Слушай... Я с тобой. Куда хочешь. Если бы деда не было -- я бы вообще не думал, пошел бы за тобой -- и все.
-- А если отец нас поймает?!
-- Не поймает, -- Юстин махнул рукой.
-- А если поймает?
-- Не поймает! -- рявкнул Юстин. -- Что мне с дедом делать-то, а? Как он будет без меня?
Анита на минуту умолкла. Потом вдруг сцепила пальцы:
-- Ну вот что... Я знаю способ, чтобы ты мог время от времени к деду наведываться. Помогать ему. Деньгами... Скотину можно будет купить новую, дом починить...
-- Навещать? -- переспросил Юстин. -- Здесь?
-- Ну да, -- Анита тряхнула волосами. -- Раз в неделю... Примерно.
-- Так о чем же мы раздумываем? -- удивился Юстин. -- Погоди, я скажу ему, что скоро вернусь...
-- Не надо, -- Анита удержала его за руку. -- Сейчас луна выйдет... может быть, на одну секундочку. Если ты идешь со мной -- то прямо сейчас!