Хозяин леса
Михаил Александрович был крепким мужчиной 48 лет, человеком широкой души и добрейшего сердца. Слыл отличным семьянином и не зря: жена и двое детей, Яра и Алексей, не чаяли в нем души – никогда ни на что не жалуясь, он делал для них все, и они платили ему тем же.
Друзья, коллеги, соседи по лестничной площадке – в целом абсолютно все любили и уважали Михаила Александровича, гордились дружбой и знакомством с ним.
Профессию мужчина выбрал себе не легкую – водитель с 30 летним стажем, большую часть времени откатанным в дальних рейсах по просторам России и странам ближнего зарубежья, почти всю свою жизнь он доставлял грузы любой категории сложности в самые труднодоступные для проезда районы.
По простому, он был дальнобойщиком.
Спецификой работы была непредсказуемость – поломки в пути, травмы, стычки с бандитскими группировками, простой в городах в ожидании грузов на обратную дорогу, потому что ехать порожняком дико не выгодно. И еще много-много подобных нюансов, которые в принципе рядовому обывателю не особо интересны.
И рано или поздно «побочные эффекты» такой работы дают о себе знать – водители дальнего следования, проводя в дороге практически половину своей жизни, видят в пути всякое, от трагических смертей до чудесных спасений. И каждый справляется с грузом увиденного сам, как может.
Не стал исключением и Михаил Александрович.
Обычно, вернувшись с очередного рейса, он был непривычно бородат и лохмат, и всегда привозил гостинцы, рассказывая, каких диких зверушек повстречал в пути, с кем увиделся, что нового попробовал в придорожном кафе. И за этими разговорами вся семья весело проводила время еще не один день после, затем пересказывая услышанные интересности друзьям и знакомым.
В последний же раз, вернувшись с дальнего рейса, пролегавшего через тайгу, мужчина был необычайно замкнут и молчалив, будто нес на себе какую-то ношу. Рейсовое направление было рядовым и многократно откатанным, поэтому каких-либо проблем в принципе не предполагалось. Но мужчина явно чем то тяготился, только поделиться с кем то будто не мог.
В тот вечер семейный ужин был очень скомканным и любые попытки разговорить его оканчивались ничем.
Через пару дней Михаил Александрович собрал жену и детей, ведя себя очень подозрительно - долго мялся, словно подбирая слова. Таким домашние его видели впервые.
Наконец, собравшись с мыслями, он поведал им одну историю.
Случилось это лет 6 назад, может больше. Почему не рассказывал? А кто бы его знал, не к слову приходилось как то.
Зима. Он на огромной фуре-рефрижераторе, вез груз один, без напарника, что означало – денег больше, но отдыха меньше. В принципе, для третьего дня в пути он чувствовал себя бодро, но на всякий случай пил кофе, старался отвлечь себя музыкой и мыслями о доме. В общем, делал все, чтобы не заснуть.
То есть привидеться все последующее, тем более так живо, ну никак не могло. Так он считает и поныне.
Но кто знает.
Дальнейшее лучше рассказать от его лица.
«Время было позднее, где-то 2-3 часа ночи, точно и не вспомню. Не так давно я принял груз в сторону дома, что было большой удачей и сулило лишними подарками на Новогодние праздники, поэтому я пребывал в веселом настроении. Ехал конечно аккуратно – впереди меня поджидал один из самых рисковых участков пути, с резкими подъемами и поворотами. Ветераны дальнобоя не зря прозвали ее "дорогой чертей", столько душ она унесла.
В пути меня настигла хорошая такая пурга - снег крупными хлопьями бил в лобовое стекло, забиваясь в решетку радиатора. По обе стороны дороги непроходимая тайга, естественно никакого освещения, кроме света фар, позволяющих видеть дорогу метра на 2 впереди себя. Но ничего, и не такое видали, прорвемся. Это я всегда так себе говорю.
Еду себе неспеша, еду, слушаю музыку погромче, чтоб не заснуть. Вдруг вижу – на обочине человек стоит. Ей-богу, человек! Сбавляю ход, всматриваюсь. Сразу машина на несколько тонн да еще по гололеду не остановится, поэтому еду постепенно все медленнее, что позволяет понемногу рассмотреть бедолагу. Издалека фигура напоминала съежившегося от холода человека, накрытого тулупом с головой, которого хорошенько так припорошило снегом. А я от последнего поселения отъехал как полчаса назад, а это ходом моей машины более 30 километров. Далеко для местного! Лесник что ли, случилось чего…. Не хорошо как.
Не задумываясь, останавливаюсь, потому что оставлять нуждающегося в беде на дороге – накликать беду. Примета.
Думал тогда, человек явно замерз, видимо стоит так в надежде на помощь уже прилично, а трассу не назвать оживленной – так и помереть можно.