– Нет, Белла, – возразила Рене старшей дочери. – У тебя и так много работы по дому. Да и мне спокойней, когда знаю, что малыши под присмотром.
– На рынок схожу с утра, – упрямо ответила Белла матери. – Бельё буду штопать вечером, а за Стефаном и Бенжамином присмотрит Джина.
– Хоцю с Беллой, – смешно коверкая слова, расхныкался карапуз Стефан. Малыш подбежал спереди к старшей сестре и, протягивая вверх обе ручонки, требовал взять его на руки.
– Белла, – вцепился в юбку девушки с другой стороны маленький Бенжамин. Разговаривать пока что он не умел, но тоже хотел выразить своё желание остаться со старшей сестрой.
– Стефан.
– Бенжамин.
Белла по очереди брала крох на руки и сажала за обеденный стол.
– Дзына ругала нас и сбезала от нас, – пожаловался Стефан на Джину.
Малолетняя нянька, которой едва исполнилось шесть, показала брату-предателю кончик языка и скорчила дурашливую рожицу.
– Джина! – пристыдила её старшая сестра. – Как можно?
Белла постаралась успокоить малышей. Пригрозила Джине, что ей не поздоровится, если бросит братьев и удерет во двор, пока взрослых не будет дома.
– Через месяц Рождество, и все хотят, чтобы на столе были сладкие пироги и варенье, потому придётся потерпеть.
– А анисовые конфетки будут? – мечтательно спросила Джина. При воспоминании о конфетах, которые когда-то приносил домой папа Чарли, у малышки загорелись глаза.
– Будут, – соврала Белла, наливая в миску жидкую похлебку.
Когда старшая дочь выложила на стол остатки тёмного ржаного хлеба и бережно, стараясь не уронить ни единой крошки, разделила его между малышами, у Рене заныло сердце. Надо бы испечь побольше хлеба, но муку приходилось экономить…
– А цто такое «кафеты»? – переспросил Стефан, гордо восседая на большом стуле. – Я тозе хоцю.
Рене не выдержала, заплакала.
– Мама, не плачь, – кинулась Белла к матери.
Малыши из-за стола испуганно поглядывали на взрослых, не понимая причины слёз. «Наверное, из-за этих непонятных «кафет», известных только вреднющей Дзыне», – решил Стефан.
– Надо надеяться на рождественское чудо – тогда оно обязательно исполнится, – Белла старалась приободрить Рене.
– Самое большое чудо в моей жизни – это ты, Белла, – растроганно произнесла измученная постоянными трудностями женщина. – И что бы я без тебя делала?
***
Госпожа Бертран отправила экономку Рене в кладовую. Срочно надо было пересчитать продукты, заготовленные на зиму.
Белла помогала матери разобраться в холодном подвале со съестными припасами. Они вдвоем уже пересмотрели свежее и солёное мясо, пшеничную муку, яйца, коровий сыр, сливочное и растительное масло. Белла аккуратно записывала цифры в специальную кладовую книгу. Не дай Бог ошибиться – госпожа Бертран очень скрупулёзная хозяйка. Предыдущую экономку она выгнала с позором из своего дома, когда выяснилось, что та не записала цену сыра.
– Кажется, всё, – подытожила Рене. – Белла, беги на кухню, спроси у кухарки, достаточно ли ей масла для праздничного пирога? Всё-таки молодой господин приехал.
– Сейчас, мама.
По тёмным ступенькам Белла понеслась в не менее тёмный коридор, чтобы оттуда попасть на кухню.
Наверное, она бежала очень быстро, а может, виной тому темнота – госпожа Бертран экономила свечи – в коридоре девушка налетела на Джеймса.
– Куда прёшь? Не видишь, я иду! – раздраженно раскричался Джеймс, крепко хватая Беллу за руку.
Ладонь у хозяйского сына холодная и липкая одновременно, как будто бы потная.
– Простите меня, господин, – испугалась девушка. Это же надо было так спешить, что едва не сбила с ног молодого господина!
– Поди-ка сюда, – Джеймс резко дёрнул её за локоть, пытаясь подвести поближе к подсвечнику.
– А ты кто такая? – удивленно спросил он, рассмотрев слегка перепуганное лицо при тусклом свете свечи. – Наша новая прислуга?
– Нет, я не служу в вашем доме. Только помогаю Рене, я ее дочка – Белла. Ваша матушка, госпожа Бертран, разрешила помогать.
Девушка попыталась присесть в реверансе. Джеймс не отпускал руку, поэтому поклон не получился.
– Говоришь, дочка нашей новой экономки? А ты ничего так, хорошенькая, – противно захихикал Джеймс.
– Простите, господин, но мне нужно идти.
– Некуда тебе торопиться! Здесь я хозяин, я приказываю!
– Но мама в кладовой ждет, пока я сбегаю к кухарке и спрошу про масло.
– Таня! – громко позвал Джеймс.
– Иду, господин, – донёсся голос горничной.
– Поди на кухню и уточни у кухарки… Напомни, чего там надо спросить?.. – наказал молодой хозяин. – Белла пока что пойдет ко мне, у меня в спальне надо протереть зеркала.
Таня понимающе хмыкнула, а Белле захотелось влепить молодому господину пощечину. Но девушка сдержалась. Если она такое сделает, то не только её выпроводят из этого дома, но и маму тоже.
– Господин Бертран, – дрожащим голосом напомнила Белла, – я не служу в доме ваших родителей. А зеркала в вашей комнате протирает Таня.
– А ты хочешь служить? Хочешь, чтобы тебе платили деньги? Ты так и скажи. И не надо ломаться, – загоготал Джеймс. Изо рта у него несло, как из преисподней. Белла попыталась вырвать руку.
– Прекрати трепыхаться! Будет только хуже! Я добрый, пока мне не сопротивляются, – с неожиданной злостью прошипел Джеймс. – Пошли со мной, и только посмей пикнуть.
– Господин, пожалуйста, – взмолилась девушка. – Я не могу пойти с вами.
От ужаса и унижения Белла еле сдерживала слёзы.
– Служанки считают честью, когда я оказываю им знаки внимания, – напыщенно сообщил Джеймс, отмечая про себя, что таких дурочек, как эта, в жизни не встречал. Чтобы ему, важному образованному господину, богатому наследнику отказывала какая-то глупая простолюдинка?
– Я никуда не пойду! – вырвалось у Беллы.
Через секунду, испугавшись собственной дерзости и глотая слёзы, она прошептала умоляюще:
– Пожалуйста, господин, я девушка… и я не могу… Отпустите меня, прошу вас…
– Она еще смеет мне перечить, – рассвирепел Джеймс. – Глупая гусыня!
Белла не смогла вырваться. Противные мерзкие руки мёртвой хваткой придавили её к холодной стене коридора, а потом скользнули вниз по девичьим бедрам, поднимая юбку. Дурно пахнущий, слюнявый рот прижался к губам. Отвращение придало решимости. Белла резко ткнула локтем в рёбра молодого Бертрана, заставив его отпрянуть. Нескольких секунд оказалось достаточно, чтобы нырнуть ему под руку.
Ноги понесли девушку прочь из этого дома, подальше от мерзкого насильника.
Когда она выскочила через черный ход, за спиной послышались тяжёлые шаги.
– Ах, ты ж стерва… – донеслось вслед ругательство Джеймса.
Она почти не помнила, как бежала. Опомнилась, только когда по лицу начали больно стегать холодные ледяные ветки. Оказывается, Белла искала спасения в лесу.
– Ты не уйдёшь от меня, дрянь! – грозил бегущий следом Джеймс.
«Господи, помоги мне!»
Раздавшийся за спиной грозный рык едва не свалил Беллу с ног. Нет, это уже не Джеймс. Неужели в лесу, действительно, есть волки?
Разъярённый Бертран моментально отошёл на второй план. Сейчас её разорвут злобные хищники!
– Помогите! – закричала несчастная, не помня себя от ужаса.
Ноги не могли передвигаться чаще, сердце билось, как пойманная в силки птица. Девушка задыхалась от нехватки воздуха, в глазах темнело. Сейчас она упадет – и волки тотчас накинутся на свою добычу. Старое, забытое воспоминание каким-то чудом воскресло в голове. Сквозь жуткое утробное рычание хищного зверя послышались человеческие слова: «Беги по той тропе, девочка». Казалось, лес расступился перед беглянкой, деревья стали реже, и Белла увидела дальний свет городского фонаря.
«Я спасена! Я смогла убежать! Волки боятся огней…»
***