Я занервничал. Надо было спросить у батюшки, кто мой духовник новый!
***
– Иван Сергеевич?
– Я, – хрипло и раздражённо ответил я. Я спал, звонок разбудил меня.
– Это отец Иоанн.
Голос был вежливым, но в нём чувствовалась настойчивость и какое-то давление.
– Что за Иоанн?
– Ваш новый духовный наставник. Отец Елизарий дал координаты…
– Какой отец Елизарий?
– Ваш предыдущий духовный наставник.
Чёрт, я и забыл уже, что его так зовут. Да и знал ли вообще когда? Вот, ведь бывает…
– Я вас слушаю, – я поднялся с кровати, невольно бросив взгляд на смятую постель. Наволочки пожелтели от пота, простыня собралась трещинами и вся в каком-то соре, одеяло сбилось в пододеяльнике, но мне всё лень поправить. Надежда хотела поменять, но я ей запретил, это бельё помнило ещё тело Марии. Запах уже давно выветрился, но её волосы всё ещё оставались. Поэтому я всё спал как бы с ней, с частичкой её. Конечно, лучше было бы выбросить это бельё, но я не мог. Закрыв глаза, я увидел перед собой её лицо, и в который раз ужаснулся мысли, что она не со мной. Я чувствовал, что это нечто неправильное, даже невозможное, противоречащие смыслу моей жизни – то, что она не со мной. Это чувство в последнее время посещало меня часто и каждый раз вызывало панику.
– Этого не может быть, – пробормотал я, с силой зажмурившись и замахав свободной рукой перед лицом, как бы отгоняя её призрак.
– Иван Сергеевич? – сказал отец Иоанн. – Вы меня слушаете?
Нет, я его, честно говоря, не слушал.
– Прошу прощения, отец Иоанн, связь плохая очень, обрывается… Вы не могли бы…
– Иван Сергеевич, вкратце – предлагаю сегодня увидеться.
– Ммм, дело в том, что я ещё не в Сибири… Нужно завершить дела здесь, и я только через неделю…
– Вы меня не услышали. Я в Москве-граде. Жду вас в семь вечера по адресу переулок Обуха, дом пять. На охране скажете, что вы ко мне, вас проводят.
И он отключился. Я же остался в некотором недоумении – он не приглашал, а приказывал мне явиться.
***
По дороге на Обуха пять посмотрел в сети, что там находится. Научный центр неврологии! Однако. Ладно, может, он учёный по совместительству. Это обычное дело, среди наших чиновников высшего разряда немало поэтов, художников и учёных. Посмотрел историю – раньше там располагался НИИ, который занимался исследованиями мозга Владимира Ильича Ленина. А ещё раньше там была христианская больница, построенная на деньги немцев-лютеран – в начале XX века. А революционное дело Ленина спонсировала, кстати, Германия… Вот совпадения!
Теперь называется «Отделом исследований мозга».
Тогда не очень удивительно, что там делает о. Иоанн – определённая логика есть. Ленин же святой. Но всё же…
Я ехал на метро. Было пасмурно, пробки и я решил не брать машину. К тому же я люблю иногда пройтись по старым московским улочкам и переулкам. Что-то в них есть такое, что щипает меня за душу. Бывает, увидишь какой-нибудь двор, или особняк за забором с запущенным садом или просто видавший виды фасад, и что-то накатывает на тебя…
Да и в метро я не был давно. А там люди – красные, синие, фиолетовые. Оранжевые с жёлтыми редко попадаются. Чёрных и коричневых не видел, но им вроде, не помню точно, кажется запрещено пользоваться метрополитеном. Фили держатся особняком от блюварей и редисок. Хотя и приравнены к ним давно уж. Изображают из себя благородных. Что напрасно – только больше раздражения у народа вызывают. Бывших начальников не любят, а если те ещё и воображают, то тем хуже.
В вагон еле втиснулся, час-пик, так ещё не все влезли, куча людей на перроне осталась.
На меня все они даже смотреть боялись. Ну, конечно, небесный и в метро, это что-то вроде богоявления. Конечно, я как в вагон зашёл, сразу полвагона поднялось, в том числе женщины и старика – место мне уступить. Я запротестовал – жестами показываю, что постою. Но никто обратно не сел.
В общем, тягостное чувство. Вышел из метро на Курской – как из ада в рай, сразу полегчало. Больше, решил, в метро ни ногой.
А на улице благодать. Перешёл Садовое и двинулся по Воронцову полю. Небо густое, серо-белое, сыплет редкими тяжёлыми каплями.