И он со значением посмотрел в экран.
– Скажите, пожалуйста, – обратился к нему корреспондент, – так что же с храмом-то? По слухам, будет приостановлено строительство?
– Откуда такие слухи? – вскинул брови батюшка. – Храму быть!
Конец новостей. Я потянулся к телефону, проверить по привычке, не ответила ли мне Маша. Но вдруг понял, что мне всё равно.
Стал читать новости. Там опять всё про храм. Вижу комментарии, почти все против стройки на месте парка. Вот пишет один, сто процентов светлый: «Я люблю гулять по городу. Гуляю часто. И не могу сказать, что у нас мало храмов, что их не хватает… Может где-то в другом городе – да, нужны, но у нас? Они же и так на каждом шагу. Я не против, конечно, я сам регулярно захожу. Нравится смотреть, послушаю иной раз, но в старые хожу, новодел не люблю. А вот парков – мало, да…»
Ну и комментарии ему: «Секта торговцев ложью распространяет свою сеть!», и всё в таком духе. И только один положительный нашёл (и то наверно от спецотдела ФСБ): «Чем больше храмов, тем лучше! Что вам эти парки? Там разврат и порок, суета и грех! Храм же – дом Господа нашаго!» Так и написано «нашаго». Ну ладно. А я согласен с этим. В самом деле, чем больше храмов, тем лучше. Вон, на праздники, вроде Рождества или Пасхи, все храмы забиты, не протолкнуться. Значит, нужны они людям! А те, кто протестует, так это меньшинство не верующее, с жиру бесятся светлые либералы, ну и бывшие светлые. А вот думаю чёрных и коричневых среди протестующих ни одного!
Я бросил телефон, сел на кровати с мыслью, что надо послать Надежду за пивом. И понял вдруг, что не хочу ничего алкогольного. Рядом лежали сигареты, но мне противно было на них смотреть. Как же это можно вдыхать в себя эту дрянь… – подумал я с удивлением. – Жжёная бумага, табак и ещё чёрт знает что, а запах-то какой тошнотворный…
Но больше всего меня удивило внезапное изменение моего отношения к Марии. Я встал и принялся убирать комнату, размышляя о ней. Если честно, то она не красавица. Сложена не совсем пропорционально. Всегда слишком накрашена. Старается выглядеть значительно моложе, чем есть. Не очень образована. Порочна и вульгарна. Меркантильна – ясно, что её интерес ко мне был во многом обусловлен тем, что я небесный.
Я же, презирая столь высокое моё положение, унижался перед ней и давал волю низменным страстям… Как говорят, любовь слепа. Ты не видишь ничего ясно, пока влюблён, ты в плену своих иллюзий. Ты принимаешь земное за небесное. Теперь-то, в свете холодного и ясного разума, я понимал, как смешно это было. И, несмотря на выпитое вчера, я почувствовал огромное облегчение. Я вдруг понял, что мне впервые за долгое время хорошо и легко – оттого что меня не беспокоят мысли о ней. Я как будто выздоровел от продолжительной и тяжёлой болезни, которая мучила и мучила меня, не отпуская, и я так привык к ней, что уже и не думал, что можно жить иначе, без постоянных страданий.
Но страдания нужны, – понял я, – для того чтобы уметь наслаждаться обычной жизнью. Только в сравнении понимаешь ценность рядовых радостей. Что это за радости? Это просто мир вокруг тебя, общение с людьми, твоё дело.
Какое моё дело? Моё дело свято – я небесный и на мне лежит огромная ответственность за простых людей.
***
Заходил к батюшке попрощаться.
– О, не ждал, не гадал! – засмеялся он. – Садись, мил человек, гостем будешь!
Я подошёл сначала за благословением. Он благословил, но мне показалось, что наполовину шуточно. Я не понял этого его балаганного настроения.
– С чем пожаловал?
– Проститься, батюшка. Завтра еду в Сибирь.
– Ух, Иван, отродясь тебя таким серьёзным не видел… Ты как с отцом Иоанном, уже наладил общение?
– Наладил, батюшка. Человек он прекрасный и серьёзный, – я сделал акцент на слове серьёзный, – знает своё дело, и как учёный, и как духовный наставник.
– Вот оно как… Что же, это хорошо! Видно зря я был о нём плохого мнения…
– Очень зря, батюшка. Я думаю, вам следовало бы с ним познакомится поближе.
– Ну это уж ты мне предоставь решать, что мне следует, а что не следует.
– Он, – продолжил я, проигнорировав его последнее замечание, – может очень помочь заблудшим. Наставит на истинный путь, избавит от дурных привычек и греховных влечений…
– То-то и оно, я вижу тебя уже избавил? – он достал бутылку коньяка. – Будешь по рюмашке на прощание?
– Спасибо, не пью больше и вам не советую. Алкоголь растормаживает участки коры головного мозга, которые отвечают за контроль поведения, пьяный более не сдерживает свои инстинкты и ведёт себя как животное…