- Ты..., - Тальхеп ощутил, как немеет его язык.
- Да, все так, маленький человек. Перед тобою Себек, хозяин священной реки.
Словно в ответ на немой вопрос лучи солнца скользнули по его плечам и груди, украшенной широким малахитовым воротником, взвились вверх и через мгновение вместо красивого человеческого лица появилась огромная полупрозрачная голова с зубастой пастью, при виде которой Тальхеп едва не лишился чувств. Видение тотчас пропало, на пленника песка вновь взирали темные, на первый взгляд, человеческие глаза.
- О, великий, смилуйся и даруй мне жизнь, - склонился мальчик и пролепетал, пытаясь подражать неутомимым жрецам Амона.
- С древнейших времен смертные знают, что боги смотрят и на слова, и на дела. Ты нашел меня здесь, где я отдыхал от извечных забот, и воззвал к помощи. Отчего же я не вижу дара, который ты принес?
Даже негромкий, спокойный голос бога таил в себе безудержную силу. Тальхеп и представить боялся, что случится, если он его разгневает, но у мальчика не было никакого дара, лишь снасти и дырявая корзина.
- Я наловлю тебе рыбы, великий Себек, - вдруг встрепенулся Тальхеп, - доверху наполню корзину и буду делать это впредь.
- Ты обещаешь то, что и так принадлежит мне, глупый человек. Наверное, моим спутникам придется довольствоваться тобой.
За спиной мальчика раздался плеск. Пока голова пребывала в тумане, тощая рука сама потянулась к сырому песку. Вот оно - решение!
- Я подарю тебе удочку! Она не простая, ее сделал отец, который всегда с большим почтением относился к тебе и научил меня многим молитвам.
- Удочку? - на этот раз удивление отразилось не только в голосе, но и на лице Себека. - Я могу сотворить сеть, которая выловит всю рыбу Нила, мне ни к чему творение грубых человеческих рук.
- Смилуйся, великий, у меня больше ничего нет.
Холодный взгляд Себека скользнул по рыболовной снасти медного цвета, остановился на мгновение, а потом медленно, но неотвратимо впился в мальчика, который тут же опустил голову.
ќ- Твои речи несут лишь разочарование, поэтому я даю тебе последний выбор - пожертвуй свою жизнь или чужую.
- Как... как я могу отдать чужую жизнь?
- Когда ты шел сюда, в твоих мыслях гуляла злоба. Я хорошо ее чувствовал и слышал, к кому ты обращался. Твоим даром будет Неби, супруга Джедхора.
- Это же моя мать, - сердце Тальхепа будто сковали цепью. - Это не чужая жизнь.
- Мысленно позови ее на выручку и она прибежит сюда, бросив все дела.
- Я не могу.
- В таком случае мой первый спутник заберет твои руки, второй - ноги, а третий - пустую голову, не способную выполнить волю бога.
По щекам мальчика покатились слезы. Грязными ладонями он сначала растирал их, а потом закрыл лицо и, прерывисто всхлипывая, подумал о матери.
- Наконец-то глупый человек чему-то научился, - Себек втягивал в себя мысли, словно воздух, и едва заметно улыбался.
Неби бежала. Бежала так быстро, что и пустынный вихрь не поспел бы за нею. С Тальхепом случилось недоброе - его голос, тихий и жалобный, прозвучал для матери громче грозовой бури, громче стаи птиц и табуна лошадей. Казалось, ноги сами несли ее в нужном направлении. Дорога через поля и пересохший канал вела к старой роще, рядом с которой мальчика замечали не раз, а за рощей неторопливо нес свои воды могучий Нил. Именно там попал в беду сын Неби. Но если боги позволили ему докричаться до матери, значит, еще не все потеряно. Только бы не сбиться с пути.
Вот полоса сожженного зноем кустарника, царапающего кожу до крови, вот глубокие лужи и пожухлый камыш - а рядом с ними на земляном холмике сидел озадаченный и невредимый Тальхеп. Он поглядывал на тростниковые заросли, за которыми еще недавно скрывался чудесный пляж. Неби бросилась к сыну, прижала к груди.
- Почему ты прибежала, ведь я изо всех сил молил тебя остаться и никого не слушать? - сиплым голосом произнес мальчик. - Ты упрямее меня.
- Кому же еще бежать за тобой?
Тальхеп потянулся вниз и через мгновение в его руках переливалось на свету большое ожерелье из серебряных пластин, каменьев и золотых крокодильих зубов. Ничего подобного Неби не доводилось видеть. Было в украшении что-то таинственное, неземное, а игра света на хрустальных бусинах и металле напоминала о вечном союзе реки и неба.
- Надо отнести его в Шедит и вернуть отца домой. Я так хочу все рассказать ему, поблагодарить. Ты даже представляешь, мама, кто теперь владеет моей удочкой.
Неби ничего не ответила. Слезы радости наполнили ее глаза, и она нежно гладила сына по голове, на которой потихоньку отрастал новый локон юности.