Оставаться на месте? Последовать дальше?
Словно способствуя решению, из правой двери, напротив того места, где они прятались, выбежал испуганный мужчина. Им словно полностью овладел страх. Тот нёсся вперёд, сломя голову. Однако несколько шагов по плиткам и… Мужчина моментально превратился в пепел, а дверь за ним резко захлопнулась сама.
Идти вперёд расхотелось. Оставаться — тварь могла легко найти их… И словно в подтверждение последнему створки комнаты с чудищем всё же распахнулись.
— Тише. Тс-с, — еле слышно и быстро прошептала Инга задыхающемуся от ужаса мальчику и постаралась несколько прикрыть его тело своим.
Между тем, если судить по звукам шагов, недалеко от комода остановилось двое.
— Как и уговаривались — я исполнил три желания, — зазвучал достаточно весёлый, довольный собой, звонкий мужской баритон.
Тот, кому всё это говорилось, выругался и, видимо, ступил на плитки, ибо сумрак помещения снова чуть озарился радужной вспышкой, и искорки с пеплом красиво взлетели ввысь.
Послышался надменный смех и голос:
— Глупый, глупый человечишко. Как можно было заручиться моей помощью и загадать неверное желание?
Вопрос остался висеть в воздухе. Отвечать на него было некому, а потому не удивляло и то, что неизвестный решил уйти. И звук его отдаляющихся шагов вынудил Ингу пойти на рискованный шаг. Она резко выпрямилась и выкрикнула:
— Постой! Помоги мне!
Мужчина в чёрном одеянии под старину, расшитым серебряной нитью, и длинном плаще с откинутым капюшоном обернулся и с удивлением посмотрел на Ингу. Потом на ребёнка. Его красивое лицо приобрело хищные черты, хотя, вроде, мимика не изменилась. Девушка не могла понять, что вызвало в ней такие ассоциации. То ли пристальный взгляд пронзительных, внимательных глаз удивительного голубого оттенка. То ли прямой тонкой нос с горбинкой… А, может, так казалось из-за волевого подбородка?
— Помочь? Тебе?
— Ты говорил, что выполнил три желания. Исполни и три моих! Пожалуйста!
Незнакомец небрежно и задумчиво поправил свои волосы цвета воронова крыла и, оценивающе глядя на Ингу, подошёл ближе. Нельзя было сомневаться, что мужчину следовало считать крайне опасным. Но выбор был невелик. И она расценила за лучшее использовать даже такую хрупкую возможность вернуться в город.
— Хорошо, — с некой задумчивостью всё же ответил он и с непонятным любопытством, смешанным с жаждущим ожиданием, уставился на собеседницу. — Я послужу тебе. По собственной воле.
— Я хочу уйти из музея.
— Ты не в музее. Это Лабиринт. Но шанс выбраться из него у тебя есть. Если ты, конечно, верно воспользуешься моей помощью.
— Верни меня домой.
— И ты всерьёз думаешь, что всё будет так просто? — приподнял бровь мужчина и усмехнулся. — Ладно. Будем считать это желание обучающим. Если ты намерена идти семимильными шагами, то я намерен тоже поступать так, как мне проще. Например, могу перенести «домой» твоё бездыханное тело. Поэтому будь последовательнее.
— Хорошо, — недовольно согласилась девушка и, подумав, сказала. — Напиши мне, плиты с какими символами во всём замке безопасны.
Черноволосый остался доволен просьбой. Он доброжелательно улыбнулся, достал откуда-то обычную перьевую ручку и, видимо за неимением бумаги, нарисовал что-то на своей руке. Затем повернул ладонь к девушке. Там оказалось начертано несколько символов, весьма тяжело запоминающихся. То наклонные, то прямые крестики. Несколько кружочков. Невнятные линии… Инга, не смущаясь, выхватила без просьбы у него ручку и начала перерисовывать на своей коже, жалея и радуясь одновременно, что символов самих по себе вышло немного. Но перерисовка дала мало. Рисунок, столь чёткий на ладони незнакомца, на её коже выцветал, как будто смывался невидимой водой с едким мылом.
— А как тебя зовут, смелая девочка? — между делом поинтересовался мужчина.
Инга лишь пожала плечами. Она хотела дать этим понять, что ей не хотелось разговоров. Но жест скорее выглядел как «я не знаю».
— В этом месте не стоит забывать подобного, — нахмурился тот.