Царь спешился, бросил повод молчаливому человеку рядом. Подошел вплотную. Келпи всхрапнул, отступил. Матвей протянул руки – даром времени не теряет. Озерный хозяин долго разглядывал крепкие предплечья, запястья широкие, браслетами перехваченные. Пальцы, иссеченные тонкими шрамами-росчерками. Руки воина. Венами перевитые. Мощные. Как у Яра…
Янис фыркнул, отбросил густые пряди волос за спину и соскользнул в объятия человека. Царь уверенно обхватил за талию водного юношу, поставил на землю, чуть дольше, чем надо, выпутывая перстень из кудрей. Не зацепились они, Янис чувствовал, но, тем не менее, Матвей долго перебирал локоны.
Хмурый чернявый неодобрительно покосился. Приблизился:
– Государь… – с намеком начал он, но Матвей прервал небрежным движением ладони.
Янис оттолкнул келпи, хлопнул по крупу. Жеребец заржал тонко, недовольно. Чернявый машинально приласкал белую гриву, шепнул что-то. Лошадь успокоилась. Все трое – келпи, Янис и Матвей – удивленно уставились на человека.
– Роман любит лошадей, – царь хлопнул охотничьего по спине. – И они его. Твои очень красивые.
Келпи на всякий случай попятился, ушел к кромке воды и наклонил голову, ощипывая ряску. Но поглядывал на людей лукаво: а ну, как предложат угощение? Али хозяин приказ даст, прокатить на спине да с размаху в воду и нырнуть.
– Спасибо, – Янис кивнул. – Но своих к ним не подпускай. Покусают.
– Ревнивые? – Матвей снова вскинул густую бровь.
– Очень, – Янис улыбнулся, показав острые зубы. – Поэтому предупреждаю. Отдыхайте до солнца. После вам надо будет уйти.
Цыган отошел, раздавая людям приказы. Охотники спешивались один за другим, поглядывали на мавок улыбающихся. А когда к ним и ключи вышли, внешне от юношей неотличимые, вовсе расслабились. Испросили разрешение костер развести из веток мертвых, сухих, и устраиваться стали, поверив, что не тронут их существа волшебные.
Роман все поглядывал на келпи.
– Разреши ему подойти, – попросил Матвей, интимно к Янису наклонившись. – Он не навредит, зла не сделает. Но очень уж любопытно. Цыган же, те родство с конями имеют, душу их чувствуют.
Янисъярви хмыкнул. Слышал, как же. И про родство, и про любовь великую, и про то, что, зазевавшись, можно и без лошадки остаться. Сложив ладони, хозяин озера свистнул. Мавки встрепенулись. Келпи повели ушами.
– Пусть идет, не тронут. Если сам им вреда не задумает причинить.
– Не причинит, слово даю. И я не причиню…
Янис только фыркнул. От царя веяло уверенностью и силой. Пьянило, навевало ненужные воспоминания.Они наблюдали, как Роман общается с келпи. Скоро вокруг него собрался весь табун – любопытные белые с темными храпами морды лошадок то и дело тыкались в ладони цыгана. Тот улыбался, гладил носы и выгнутые шеи, что-то говорил.
– Надо же, – ревниво заметил Янис, – никогда такого не видел.
– Все живое любит ласку,– царь улыбнулся. – Они у тебя совсем дикие.
Хозяин озера промолчал. Они прошлись по берегу, пока Янис не спохватился.
– Ты тоже с дороги устал, царь. Ложись, отдыхай.
– Успеется, – Матвей отмахнулся. – Какой отдых, когда тут ты… я водных духов еще не видел никогда.
Янис скептически прищурился. Озеро – не водный дух, но человеку позволительно ошибаться.
– А каких видел? – спросил он лукаво, на откровенность Матвея вызывая.
Лес зашелестел от ветра внезапного, вода озера пошла рябью. До них долетел смех Аглаи, ему вторил Колокольчик. Они нашли общий язык с людьми. Янис даже позавидовал немного. Ему царь нравился. Озеро мог подарить человеку ночь незабываемую. Духи лесные привечали людей, не стеснялись. Да и водные не брезговали, в друзья сердечные людей выбирать. Да только никогда раньше не засматривался на них Янисъярви, озеро холодное, запретное. Заказано ему, колдовскому, вступать в связи с людьми. Да только устал Янис от запретов великих, с тех пор как предал его Ярый, не мог ни с кем сойтись из мира своего. Чувства мешали, да и Ярый не отставал. Даром, что заказал течениям своим принимать озерную водицу. Кто смел к озеру приблизиться, за руку взять да при луне позвать прогуляться, не уходил целым. Янис случайно увидел, как Яр, гневом овеянный, выговаривал яростно ручью пенному, что приходил в гости.
– Лесных, – Матвей на лес указал, на своды его зеленые, тяжелые. – Воздушных. Играл с ними в детстве. Да вот и подарок был от… одной.
Погрустнел царь. Складка меж бровей обозначилась глубже, губы поджались.
– Что случилось?
Янис почуял неладное. Лесные духи подарки дарили только друзьям сердечным, словом обрученным. Но царь же человек?! Неужели и впрямь такой хороший, что ему доверились? И что же помешало?
Матвей долго смотрел на воду. Янис подошел поближе, тронул безвольно свесившуюся крепкую руку. Царь был очень горячим. Даже через плотную кожаную рубаху от него исходило тепло. Озеро вздрогнул. Кончики пальцев закололо.
– Ушла, – наконец промолвил Матвей, глаза прикрывая. – К другому. Это бывает…
– Бывает, – эхом откликнулся Янис.
Он отошел и сел на траву. Вода подобралась к ногам. Недалеко кувшинки раздались в стороны, почуяв хозяина. Озеро чуть просело в этом месте, показав ступени вниз, в жемчужный домик. Матвей смотрел на него внимательно. На голые длинные ноги, на тонкую рубашку, едва прикрывавшую бедро до середины. На змеившиеся по траве волосы, на открытую шею, тонкую, бледную, перевитую несколькими цепочками. Полупрозрачная ткань рубашки очерчивала фигуру, манила, будила воображение. И Янис чувствовал, что загорается от этого взгляда. Темного, жаждущего. Такого знакомого… хотя у Яра были другого цвета глаза. Но смотрел он в первую встречу так же. Тяжело и жарко. На шутки только улыбался, а потом и вовсе прижал к себе на глазах у всех.
– Может, вина? – предложил царь неожиданно.
Янис удивленно повернулся, с трудом покидая воспоминания прошлые.
– Вина?
– Тебе можно? – Матвей с заботой спросил, наклонился низко к лицу озера. – Я не знаю, прости…
– Вино я пью, – Янис кивнул. – Ты возишь с собой на охоту вино?
– Царь я или не царь, – хохотнул Матвей, знак людям своим делая.
Подбежал мальчишка юный, безусый, выслушал повеление, поклонился низко. Через пару минут Матвей показал Янису бутылку темную с пробкой тугой, сургучом залитой.
– Бокалов нет… – Матвей смешно приподнял брови домиком.
Сильный мужчина, не стеснявшийся быть забавным. Янис улыбнулся. По душе ему пришелся царь, можно было и в гости зазвать.
– Идем, – Янис встал и тут же почувствовал, как его поддержали под спину.
Озеро вздохнул. Осторожно держала ладонь царская, не спускалась ниже положенного. Но не давала оскользнуться, упасть. Ступеньки разбежались легким свечением, жемчужно-перламутровые, шершавые. По ним удобно было ступать босыми ногами. Царские сапоги, мягкие, ступали бесшумно.
Высокий свод резной, камнями синими разукрашенный, открыл им проход в дом Янисъярви. Светлый, пронизанный сиянием воды и лунного света. Просторная горница веером раскрывалась белыми дверями.
Янис кивнул на кушетку синюю, шелком затянутую. Сам присел у стрельчатого оконца, выходившего на глубину. Мимо проплывали рыбки серебряные, у самого стекла трепетали стайки огоньков. Озеро извлек бокалы хрустальные, перевитые тонкими и прочными ветвями металлическими. Держали они хрупкое стекло, оберегали. Дарили их с любовью…
Янис мотнул головой, отгоняя воспоминания. Слишком много сегодня он вспомнил, слишком многое всколыхнулось внутри. Матвей с восхищением только раз осмотрелся, а после не сводил взгляда жгучего с хозяина дома.
– Здесь очень красиво и ты такой…
Озеро поставил бокалы на столик малый, хрустальный.
– Какой? – спросил он, впервые встречаясь с царем взглядами и позволяя в своем увидеть интерес недружеский.
– Красивый, – Матвей взял его за руку, усадил подле себя. – Извини за речи мои нескромные, скорые. Я знаю, что до восхода не так много времени. Да только сердцу не прикажешь ведь. Трепещет… слышишь?