Из толпы, непонятно откуда взявшись, выбежала Элланозавр. Вот это поворот. Мои округлившиеся глаза лицезрели, как Эллочка снимая туфельку, встала на защиту мужика в буденовке грудью. Очень большой грудью в тесном платье.
– А ну ка ВСЕМ МОЛЧАТЬ! – Взвизгнула Элланозавр, махая в воздухе туфелькой. – Новый хозяин перекрестков Валера вас всех обманет, так же как и обманул меня! – Губы Эллочки дрогнули, как и ее огромные ресницы – паучьи лапки. Она страдальчески сжала туфельку у груди, едва не рыдая. – А я ведь верила ему…любила.
Видимо ее душевные откровения – энтузиазма для общего примирения у деревенских не вызвали. Теперь объектом общего негодования стала Эллочка. Толпа с обеих сторон сомкнула ряды и придвинулась ближе. К моему удивлению. Элланозавр, раскинув пухлые руки, продолжила защищать местного коммуниста, который сжался за ее спиной.
Я вопросительно взглянула на Срамнойуда. Он махнул ладонью в воздухе, предлагая мне не вмешиваться. Я в принципе и не собиралась лезть, но что то пошло не так. Под моим телом нечто прогнулось.
К тому же от громких перекрывающих друг друга возгласов у меня закружилась голова. Опора под рукой ощутимо пошатнулась и я потеряв равновесие, соскользнула вниз. В последний момент меня почти ухватила рука Срамнойуда, но мы расцепились. Сам Демитрий тоже не удержался и съехал, но в другую сторону.
Кубарем я свалилась прямо к подножью баррикады со стороны озлобленных местных. Мое внезапное появление заставило жителей умолкнуть.
Приподнявшись, я вглядывалась в их совершенно потерянные, злые лица. Больше всех выделялась физиономия Элланозавра. Хотя стояла она дальше всех. Вот у нее на чертах читалась только растерянность и недоумение. Расставание с Голопяткиным ей явно пошло на пользу. Она определенно подобрела.
Но вот остальные дезориентированные местные, разделенные на два лагеря, теперь уставились на меня с вилами и лопатами наготове.
Под пристальные напряженные взгляды деревенских, которые пока не сдвигались с места, я немного отползла назад, прижавшись спиной к баррикаде. Похоже сейчас начнется.
И началось. Они как по команде, шумной волной обрушились на меня. С криками и угрозами, навострили свои огородные снасти. Это конец. Местные вывели меня из равновесия и довели до полного ступора за долю секунды. Единственное, что я могла сделать в ту минуту – прикрыть уши, дабы уменьшить уровень звона в ушах от их голосов.
Раздался выстрел и все стихло.
Деревенские одновременно обернулись и немного расступились. В образовавшемся коридоре людей, я смогла увидеть Алешу Ширкина с винтовкой времен гражданской войны. Он, как обычно с рубашкой на распашку на субтильном теле, держал свое оружие на весу, готовясь снова выстрелить в воздух. Но стоило кому то в толпе шевельнуться, Ширкин перехватил винтовку, направив ее уже на толпу.
Мой мозг подсказал мысль, что в деревне возможно был сформирован третий лагерь. Вопрос в другом – Где Артемий и компания?
Задрав голову, столкнулась взглядом со Срамнойудом. Он вновь вскарабкавшись на баррикаду, глядя на меня недовольно покачал головой. Его внимание привлекло нечто впереди и губы изогнулись в улыбке.
Я тоже посмотрела по направлению куда таращился Демитрий. И где то под ребрами – сердце ударило несколько раз немного сильнее.
За спиной Ширкина, который тоже растерянно обернулся, спокойным шагом в мою сторону двигался Артемий. За ним Настасья, Искра и Трифон. Трифон, любитель носить шапку ушанку, теперь выглядел иначе. Из под его шапки торчали рога, а в руках он держал посох с двумя головами коней. Весь его вид был иным, что ясно объясняло мне – он тоже был не человеком.
Задержав ненадолго удивленный взгляд на Трифоне, я вернулась и мыслями и глазами к Артемию. Его выражение лица меня не сильно радовало. Столько серьезности. Ширкин посторонился, пропуская делегацию. Остальные местные тоже сторонились и прятались за свои вилы. Видимо кричать "Голопяткин новый хозяин" они предпочитали, когда предыдущий Хозяин перекрестков был не близко.
Не дожидаясь когда Артемий подойдет ко мне ближе, быстро поднялась и отряхнулась. Выглядела я скорее всего не очень привлекательно. По своим рукам видела, что по мне плачет мыло и мочалка.