“Крути ее к воде и там спрыгивай, вода смягчит удар!!!” - кричала Ксана, хотя может это была и не она.
Варджа кинулся на перехват, но слис даже не думал останавливаться и сбил моего неудавшегося спасителя и своего хозяина в одном лице с ног, и изрядно так на нем потоптался, брываясь и вставая на дыбы. Наездник из меня никудышный, единственное, что я мог сделать - это свалиться с “коня”. В голове начало проясняться - от страха и адреналина все дебафы спали. Нужно выбрать время, когда соскочить с коня: пол в пещере земляной и удар при такой скорости о поверхность я вряд ли переживу, а вот вода может стать спасательным кругом, как бы глупо это ни звучало. Направив слиса к кромке воды, хотя нет: попробовав направить слиса к кромке воды, я опустился на шею “коне-лис”, заваливаясь в сторону, но, почему-то, не упал. Животное прогнулось, поддерживая меня шеей и в три шага остановилось. Я перехватил его за гриву, и пришпорив, уже осмысленно, направил его к сайнику. Конь подчинился моей воле, неспеша переставляя лапы. Во дворе гостиницы собралась толпа, окружившая распластавшегося на земле Варджу. Буквально в два длинных прыжка я оказался рядом со скоплением народа.
Слис пробился сквозь толпу, проторяя себе путь в толпе зевак крупной головой, согнул передние лапы в коленях, облегчая мне спуск. Я спрыгнул, расталкивая толпу, выкрикивая - “А ну, расступись!!! ЧЁ, ни разу несчастного случая не видели?”. Уровень жизни хозяина постоялого двора застыл в красном секторе, на вид процентов 5, может 7. Я не раздумывая использовал “малое лечение”, хотя мои 30 единиц восстановления жизни вряд ли могли спасти вульфена, но я без остановки его лечил: 360 единиц - вот все, что я мог ему отдать. Шкала жизни Варджа поднялась в сумме еще процентов на 5. “Все, я пуст” - сказал я, не обращаясь ни к кому конкретно.
“Нужно занести его в дом”- скорбно сказала Ксана.
На теле вульфена отсутствовали видимые повреждения, свидетельствующие о заскриптованности данного события, а значит все происходившее- случайно сгенерированный квест. Надеюсь, Варджа переживет мою неопытность в качестве пьяного наездника. Говорили же мне люди - не садись за руль пьяным.
Я попытался перенести вульфена в дом, но с моим значением силы, я мог поднять, разве что, руку и то без колец, и браслетов.
“Подсобите, кто-нибудь”- опять в никуда крикнул я.
На помощь пришла сама Ксана. Она легко, как невесомое перышко, подхватилаВарджу на руки и резко увеличиваясь в размерах (это, абилка войнов, как Дарта, а Ксана вроде шаманка?). Нужно расспросить Дарту об этой трансформации. По ее размерам было понятно, что силы у нее порядком и под горячую руку ей лучше не попадаться.
Комната хозяев располагалась на первом этаже и была вынесена в отдельное помещение со своей крышей. Она напоминала юрту кочевых народов севера, разделенную на три сектора: спальню, кухню и рабочую часть. Вся мебель была представлена одним небольшим столом на коротеньких ножках, у которого можно было расположиться только лежа. Полки и шкафы в комнате отсутствовали, все лежало на полу либо подвешивалось к стенам и потолку. В центре комнаты установлен очаг, сложенный из крупных камней, скрепленных шамотной глиной. С потолка свисала труба дымохода с полуметровым (в диаметре) раструбом в нижней части, украшенным изображениями охоты вульфенов на диких животных. Угли давно остыли, а мелкие частички золы улетали в трубу, увлекаемые потоком воздуха, приведенным в движения нашим беспокойным присутствием. Кухонная зона находилась между входом и очагом. У костровища была выставлена нехитрая кухонная утварь: медный чайник, вертел для жарки мяса, чашки, ножи и разделочные доски. Пол в спальном секторе устлан многослойным пирогом из кожи, лоскутных ковриков и подушек. Импровизированный лежак из шкур, по древней традиции, ориентирован ногами ко входу и упирался в заграждение очага. Оставшееся место -между кухней и спальней, у дальней от входа стены- занимал рабочий сектор, большую часть которого оккупировал резной тотем из белой древесины. Подле него лежала тряпица с жертвенными чашами, горками цветных камушков, гадальных костей и прочей эзотерической утварью. Вокруг тотема стены увешаны ритуальными масками и ножами, а на нитках сушатся связки душистых растений и грибов.