“Деда, утку заохотить можно? Она же жирная и вкусная, ее можно в углях запечь.” - спросил я.
“Рано еще, утку стреляют осенью, чтобы она могла вырастить и обучить утят, иначе на следующий год птицы не будет, а это плохо. А пока пойдем к лавовым озерам, на местную живность посмотрим, может увидим Огневика.” - с выдохом ответил дед, ему было тяжело меня нести и он опустил меня обратно на землю.
Я шел рядом с дедом, которого потерял многие годы назад и просто наслаждался его байками об охоте и рыбалке - “С год назад, в зиму, к нам с города рыбаки приехали, места то у нас знатные. Повез я их, значит, на Глубокое окуней половить. Поставили палаточку, ну чтоб от ветра прикрыться разложил снасти, ледобур достал, ну помнишь, наш старенький, так пару лунок в несильно холодную зиму пробурить можно. Ребята достались мне не простые, палатки у них крутые с печуркой на салазках, ледобур бензиновый. Я, значится, пробурил пару лунок и сижу, неспешно добываю, хвостов 10 ко мне пришло, небольшеньких, грамм по 200 и этот городской ко мне в палатку забегает и кричит- “куда ты мол, Лукич, нас привез, час уже сидим 5 лунок насверлили ни одного хвоста не поймали”. А я им такой - “нужно еще лунки три пробурить”. Он сверлит, сидит еще часок. Я еще штучек пять окуней добыл. Он забегает и говорит, не идет рыба мол, место не рыбное. Я ему ведро свое протягиваю с окушками и говорю- “еще лунки три-четыре просверлишь и рыба сама на берег выпрыгивать начнет от шуму.” - дед лукаво засмеялся и подмигнул мне. Я любил его рассказы и поэтому навострил уши и внимательно вслушивался, делая выводы конечно. Каждая история его носила не только развлекательный, но и обучающий характер. Вот про утку, например, явно относилась к бережному отношению к природе и что каждому фрукту свое время.
Потом был рассказ о том, как Он с собаками три дня выслеживал рысь, а к утру третьего дня, когда они выдохлись и остановились лагерем на берегу реки рысь сама вышла к костру и принесла ему молодую свежеубитую кабаргу. Собаки рвались с привязи, но рысь сидела спокойно не опасаясь нападения.
“Ну я конечно освежевал тушу этого небольшого клыкастого оленя и отдал половину рыси, а она отказалась есть и ушла. Я зажарил несколько маленьких кусков на костре, сел, значиться, полдничать и тут рысь вернулась, да не одна, а с котятками. Вытащила их на поляну поближе к своей доле тушки и смотрит на меня такими глазами, что я чуть не разрыдался. Сидел у костра и наблюдал как рысь учит котят “играть с добычей”: таскала ногу кабарги, а дети бегали за мясом и отрывали от него куски, вгрызаясь в обескровленную тушку.”
Извилистая тропинка вела через земляничную поляну к лавовым озерам у подножия горы. Каждое озеро было пристанищем для странного вида существ - разного рода ящериц, которые грелись на отливах озер, каких-то удивительных рыб, которые выпрыгивали из лавы и тут же, подчиняясь гравитации, ныряли обратно.
Дед выставил две левые руки, преграждая мне путь и присел на корточки, правой рукой указывая на место между двумя корявенькими березами, - “Смотри, вон в озере Огневик.”
Мое удивление, по-видимому, было написано на лице и к землянике я потерял какой-либо интерес. Огневик - лавовый элементаль, глыба перекатывающихся по кругу расплавленных камней и магмы. Он патрулировал свое озерцо, углубляя свои владения, перекрывая потоки вулканических выбросов и строя каменные запруды, по краям которых бродила элементалевая мелочь - маленькие огневички.
“Дед, а эта мелочь - это его выводок? Как они размножаются? А сколько лет живут? А как умирают?” - вопросы лились из меня ручьем, наверное такие существенные изменения в родных краях сильно меня удивили.
“Ну как, как? Почкованием, конечно. Взрослый элементаль увеличивается в размерах в соответствии со своей территорией и временем жизни. Он вбирает в себя лаву из озера, поглощает ее и растет. Со временем он сбросит с себя маленьких элементальчиков, которые, разогреваясь в озере, начинают тоже питаться лавой и расти. Через пару лет они отделятся от отцовского озера и начнут создавать свое. Таков их цикл жизни”- дед продолжал рассказывать.
“Живут они долго и если вулкан продолжает свою деятельность, то будут жить пока есть лава, а умирают испуская все тепло, твердеют и превращаются в каменную статую. Внутри они содержат очень редкую руду, ее называю элементариум. Из нее куют броню и оружие, она крепкая и очень легкая и фактически является их сердцем.” - он закончил объяснение.