Боги обедали. Солнце клонилось за западные отроги гор. Давно подали вино. Беседа текла лениво, как обмелевший ручей. Вдруг Афина подняла руку и, не в силах выговорить ни слова, показала в окно. В ясном закатном небе мимо балюстрады дворца летел конь с лебедиными крыльями и царственно изогнутой шеей. На нем восседал гордый лучник Аполлон, щеки которого отливали золотистой щетиной, а простая льняная туника была изодрана в клочья.
Зевс поперхнулся костью и, откашлявшись, залепил ею в окно.
— Эй! Чучело огородное! Где твоя флейта? — заорал он.
Феб сделал изящный поворот в воздухе, увернувшись от бараньего позвонка, и, не говоря ни слова, исчез в буйной зелени оливковых рощ. Лучник завернул на Олимп накормить Пегаса медовыми грушами из сада блаженных. Их сок просветлял разум и навсегда отбивал пристрастие к живой крови. У скрипучих ворот сада гипербореец заметил грустного леопарда на цепи. Шерсть зверя свалялась, он изнемог за день от жары и теперь лежал, вытянув лапы, не обращая ни на кого внимания. Солнечный лучник расплавил цепь взглядом и, пролетая мимо, подхватил леопарда за загривок. Зверь повис в воздухе, болтая лапами.
— Вот твоя летающая кошка! — бросил Феб, снижаясь над островом, где оставил Диониса.
Навстречу ему из прибрежных кустов Косточка вышел не один.
— Ну, я вижу, ты времени даром не терял, — рассмеялся лучник. — Будешь прятать Колыбель?
Дионис разжал руки Ариадны и закинул было ногу на леопарда.
— И ты оставляешь меня, — еле слышно прошептала царевна, глядя на второго возлюбленного, покидавшего ее на этом берегу.
— Садись-ка за мной. — Дионис протянул девушке руку. — И никогда не равняй богов со смертными.
Феб хмыкнул.
— Он покинет тебя осенью, и не по своей воле, — шепнул гипербореец на ухо Ариадне. — Только не смей тогда плакать. Иначе всю зиму Косточке будет тяжело под снегом в земле.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Хозяин проливов
I
За сутки Левкон и Арета проделали половину расстояния до Киммерика. Всю ночь они шагали на восток, взяв хороший темп. Луна шла на убыль, но звезд было достаточно, чтоб расцветить весенний шатер небес. На рассвете беглецы вступили в большой поселок, которому не хватало только укреплений, чтоб называться городом. Зато имелся порт и святилище на скале Опук.
— В Киммерике живет друг моего отца Кирион, он торгует терракотами. — Гиппарх протянул Колоксай ковш с водой. Спутники сидели на земле у колодца. — Надеюсь, он не откажет нам в гостеприимстве. У него можно кое-что разузнать и о дяде. Сдается мне, — Левкон поскреб затылок, — родственники будут просто в восторге от моего появления…
— Переживут, — зевнула Арета, после ночи на ногах ее клонило в сон. — Зря ты, что ли, шел через весь полуостров? — Сейчас ей казалось, что вокруг нет ничего невозможного. Раз уж они дошли сюда, то отобрать у дяди законное наследство Левкона — плевое дело.
— Идем. — Гиппарх поднялся. — Киммерик большой, и нам еще топать не меньше часа.
Так и вышло. Поселок поразил их пустотой. Обычно на его кривых улочках толкалась пестрая толпа. Запоздавший пастушок гнал к окраине стадо коров. Но когда Левкон попытался обратиться к нему с невинным вопросом: «Эй, приятель, где здесь дом купца Кириона?» — шарахнулся в сторону и припустил во все лопатки.
— Я здесь давно не был, — извиняющимся голосом сказал гиппарх. — Плохо помню дорогу.
— Интересно, где все? — буркнула Арета. — Что за люди! Хоть бы слово сказали.
В дверях одного из домов за глинобитным забором появилась женщина. Она опасливо огляделась вокруг и начала выбивать о порог половики.
— Да хранят вас боги… — начала Колоксай.
Хозяйка испуганно вздрогнула, воззрилась на лохматую степнячку и тут же захлопнула дверь.
— Она дома одна, — сказал Левкон. — Расспросим ее.
Он одним махом перескочил через забор и вцепился в створку двери, которую крепко держали с другой стороны.
— Мы не причиним вам вреда! — крикнул гиппарх, приложив глаз к щели между досками. — Во имя Иетроса, скажите, что здесь происходит? Куда все подевались?
В щель немедленно высунулась вязальная спица, и Левкон успел отскочить, чуть не лишившись глаза.
— Кир-олаг! — выругался он. — Что я ей сделал?
Его спутница взяла дело в свои руки. Она решительно рванула дверь и, когда та не поддалась, так шибанула по ней ногой, что ветхая доска проломилась.
— Открывай, а то весь дом разнесем! — пригрозила Колоксай.