Гликария ерзнула и, почему-то понизив голос, стала рассказывать:
— Беженцы из Пантикапейской хоры говорят…
— Беженцы? — не поверил своим ушам Левкон. — Какие? Войны нет. Разве от скифов?
— Ты слушай, — рассердилась купчиха. — Говорят тебе, Калимах хуже скифов и меотов, вместе взятых. — Она бросила короткий взгляд на Арету. — От него и бегут. Что придумал! Стал землю своим дружкам раздавать. Помногу. Да не пустую! А уже обработанную. Целые поселки с мест сгоняют. В голую степь. Волей-неволей некоторые возвращаются на свои же наделы работать за малую плату. А другие бегут. — Хозяйка сделала страшные глаза. — Во как!
— Да откуда у него такая власть? — возмутился Левкон. — Что твои люди — овцы? За себя постоять не могут?
— Овцы не овцы, — покачала головой старуха, — а боятся.
— Кому постоять-то? — грустно вздохнул Кирион. — После войны с меотами мало кто из мужчин вернулся. А мальчишки еще не подросли. Да и кем они вырастут при такой жизни? Разве гражданами?
— Бежать надо, — заключила обвиняющим голосом Гликария. — Обратно в Милет. А как хорошо мы здесь жили!
Воцарилось тяжелое молчание.
— Я не побегу. — Левкон тряхнул головой. — Набегался.
— Оставайся-ка ты здесь, сынок, — мягко, почти просительно протянула хозяйка. — Нечего тебе у дяди показываться. Убьет он тебя, не успеешь родной порог поцеловать. А мы тебя укроем. Поможешь старику с торговлей. Мы тебя по закону усыновим, после Кириона наследуешь дело и упокоишь нас с миром.
— Она правду говорит, — подтвердил купец. — Оставайся, Левкон. Лишним не будешь. Дай нам хоть твоих деток на коленях понянчить. А потом можно и в могилу.
— Спасибо, мать. — Гиппарх взял через стол загорелые морщинистые руки Гликарии и прижался к ним лицом. — Спасибо, отец. Не бойтесь, я вас не оставлю. Но, — он помедлил, понимая, что старикам больно его слушать, — я не для того из плена бежал, чтоб снова прятаться. И от кого? От каких-то воров, загнавших весь Пантикапей в ослиную задницу!
Кирион опустил голову, но не стал возражать, понимая, что не может остановить озлобленного беглеца у самого порога родного дома. Гликария же, не стесняясь, заплакала и, сделав знак рабыням убирать со стола, поспешно ушла к себе. Арета вопросительно смотрела на Левкона. Полчаса назад он ее хотел. Но сейчас был так зол, что едва ли годился на что-нибудь, кроме драки.
— Сеновал пустой? — спросил у хозяина гиппарх.
— Вообще-то вам постелили наверху, в галерее, — невозмутимо отозвался купец. — Но и на сеновале никого нет.
Левкон бросил на Колоксай короткий сердитый взгляд.
«Что ж, он хочет драки? Он ее получит!» Кидаться друг другом в сено оказалось ужасно смешно, и вскоре от сердца у гиппарха отлегло. Какое ему сейчас дело до дяди и Калимаха? Потом! Все потом. Сейчас Арета. Он был необыкновенно нежен с ней в эту ночь. Точно извинялся, что устроил свалку. Неуловимая грусть сквозила в каждом его движении. Их совместный путь шел к концу. Неумолимо и быстро. Быстрее, чем хотелось в эту минуту, лежа в полной безопасности на мягком сеновале у гостеприимных стариков.
— Странную женщину нашел себе Левкон, — сказала перед сном Гликария.
— Подожди. Он только вернулся из плена, — ответил жене Кирион, — чтоб так сразу рвать с меотянкой. Должно пройти время. Отыщет достойную жену. Наш мальчик никогда не был дураком.
Наутро следующего дня спутники уехали. Купец, как и обещал, дал им двух хороших фессалийских жеребцов, оружие, еду на дорогу. От Киммерика путники взяли круто на север, надеясь не больше чем за сутки достичь окраин Пантикапея.
Дорога, как и предупреждал Кирион, оказалась опасной. Пару раз спутники замечали за невысокими холмами и каменистыми россыпями притаившихся оборванцев. Но, завидев вооруженных верховых, разбойники не решались напасть и только еще глубже уходили от дороги в степь. Не меньшую угрозу представляли и толпы нищих. Голодные и злые, они могли накинуться на кого угодно, если были в большом числе. Приметив их мрачный караван на горизонте, спутники сами сворачивали подальше за холмы, чтобы избежать встречи.
— Раньше такого никогда не было, — сокрушался Левкон. — Земли кругом прорва…
— Война, — пожимала плечами Арета. — Скифы близко…